Нарисованные дети пьют из чашек молоко.
Нарисованная няня им тарелки наполняет.
На столе фарфор сияет,
тускло светит серебро.
Никогда я не бывала
в этой комнате старинной,
разрисованной холстины
не видала никогда.
Отчего же от картины
пахнет домом, пахнет мамой,
пахнет детством, убежавшим
в золотое никуда?
Как случилось, что в кусочке
нарисованного дома
всё укрылось, что забылось,
и, казалось, навсегда?
Только, вдруг, как листик в почке,
пробудилось, и открылось,
никогда не убегало моё детство. Никогда.
Сердце ноет, так понятна
эта неизбежность утра,
так отчаянно знакома
с чашкой пухлая рука,
эта чёлка, эта утварь,
вкус зубного порошка…
Задержись у этой рамы.
Чувствуешь? – Меж губ упрямо
пробегает привкус детства
тёплой струйкой молока.