В огне и дыме, волчьей пылью глаз
Мы зажигали дымчатые стебли.
Хрустел табак, и раскурили нас,
Как сигареты перед боем в кегли.
Бросок, удар. Летит лимонный шар,
Как солнце, затвердевшее от зноя.
Мой друг, прими покоя чашу в дар,
А всё, что было прежде, - паранойя.
Всё то, что было прежде, мутной тьмой,
Расплавившись, влачит свое бесчестье.
И пресекает дух чугунный мой
Скупую весть о том, что мы не вместе.
Пьют мальчики России тяжкий бред,
Свинцовый холод и слепое горе.
Они не знают в девятнадцать лет,
Какая тишь «в провинции у моря».
На римлянинах маленьких печать
Горящих глаз, покрытых пылью волчьей.
Их мучит боль, им хочется кричать,
И с каждым разом крики неумолчней.
И ты болишь, чужая голова,
Раскалываешься, как шар стеклянный.
Лишь мысль в тебе пока еще жива –
Уснувших дум последний отзвук пьяный.
И ты молчишь, о, голова моя,
Как шар земной, от крови захмелевший.
Живу в тебе, как в подземелье я,
Забывшись сном. И сон я вижу вещий.