Покупая шампунь для нормальных волос,
я не мог не задуматься, кто здесь нормальный –
то ли те, кто покинул родимый череп
и отдался на милость вольного ветра
ради призрачной полупрозрачной свободы,
то ли те, кто остался в гнезде, решив разделить
жизнь со мною, включая ее исход, вероятно, летальный.
Те, кто выбрал свободу, конечно, были правы:
ну какой же нормальный
согласится расти в этом климате зверском,
при скудном таком рационе,
под лихим руководством столь дурной головы
и, собой декорируя плешь,
защищать до последнего волоса то, что не скроешь
от своих ревизоров, чужих визитеров
и крышу навязывающей братвы.
Но и тех, кто остался, тоже нетрудно понять:
это ж нужно быть совсем ненормальным,
чтобы так бесшабашно сменять свою родину-мать,
где вся жизнь от младенческих локонов
до редковатых седин
протекала под пионерской панамкой, форменной кепкой,
черным зонтиком,
не спасающим от петербургских серых дождей,
заячьей шапкой
на случай внезапной зимы –
это все променять
на планету каких-то неясных людей,
у которых свои шампуни, свои куаферы,
свои фасоны шляп и причесок, лишенных идей.
Среди сотен флаконов я все-таки выберу тот,
на котором на всех языках напечатано:
"этот шампунь – для нормальных волос".
Я обрушу на тех, кто остался, целебную банную пену –
пусть сперва они чистыми станут,
под феном просохнут, а кто тут нормальный –
потом со своею расческою черт разберет.