Идут друзья на праздник, чудесный карнавал
и каждый тешит кроху свою надежду на
то, что сумеет там изрядно поднабраться,
продать или купить, и подати собрать.
Слепец, кому и ночью светло, как будто днём,
и уши не заложит глухому при делёжке.
Как хорошо использовать отсутствие застёжки
и надевать сквозь ноги огромный балахон.
В нём быть легко безликим, невзрачным, и на коже
не увидать проказы и времени следа,
все шрамы лишь игрушки, по пятки скрыт когда.
Удавленнику просто, он может не дышать,
не задавать вопросов и черемша ему
дурную кровь не чистит, и жать не будет ворот.
карманы все наружу и нечего стащить,
ну, разве только, праздник подобная напасть
немного испаршивит. Но карнавал прекрасен
и все снуют. Плеск чаш: в момент опустошают
и снова наполняют, и денежки шуршат.
Сон одного пьянчужку, затем и многих свалит,
но общий гул не тает. Вот хитрые глаза -
везёт воровке юной, внезапной, как гюрза.
И нет мечты у парня на выгодный обмен.
Вопить он будет завтра, сегодня в доску пьян,
и верит, что удачу за бороду поймал.
Ах, средние века, такие скверные века,
в них весело, бесспорно, но жить нельзя никак.