Мне бы все свои ощущения
засушить и хранить как гербарий,
чтобы в дней однотонных разгаре
не предать ни секунды забвению.
Каждый звук записать бы на пленку:
незначительный шорох на крыше,
как смеются, кричат, и увы же -
голоса чьи-то тщетно вдогонку.
В банки - запахи, жаль, нет флаконов.
Как консервы - дух выпечки, дома,
сигаретный, до дрожи знакомый,
и простудный медово-лимонный.
Это было бы хмурое утро.
Отряхнула бы память от пыли,
и листала бы чувства, что сплыли,
и внимала б, вдыхала минуты.