Я никогда не посещу Париж,
И он меня с экрана не увидит.
Под сенью наших приземлённых крыш
Не снять мне пробу с "Божоле" и мидий.
На Варадеро мне не загорать,
А только здесь, у обмелевшей речки,
На "Сан-Сиро" речёвок не орать,
И в Вифлееме не поставить свечки.
В гондоле по Венеции не плыть,-
Лишь в камышах юлить на плоскодонке.
Добытчиком акул, увы, не слыть,-
Ещё никто их не ловил на донки.
И там - не быть, и этим мне не стать,
И этот список можно кратно множить.
Но кто мне в силах запретить мечтать
И кто Пегаса лёгкого стреножит?!
Легко меняя годы и места
(Недавно, кстати, выпивал с Петраркой),
Я Байрону читал стихи с листа,
И он сказал: - Огрехи есть, но ярко!
На выходных планирую тайком
Рвануть в Элладу без доклада МИДу.
Сандалий нет, отправлюсь босиком,
Накинув золотистую хламиду.
Но возвратившись восвояси лишь,
Я буду рад своей простой юдоли.
И пусть опять зовёт меня Париж,
Сильнее манят речка, лес и поле.