С прежним миром меня ты поссорил, с новым не помирил,
в плотной вязкости ночи судно качнулось и село на мель,
теперь твой затерянный остров – моя колыбель,
а я хожу из трюма на палубу, с палубы в трюм,
по лестнице без ступеней и без перил
видишь ли, Нил,
я совсем не умею сердиться
только мнимо могу притворяться,
не веря в то, что меня могут стыдиться
и только за это, так издевательски отстраняться,
возводя свою черствость в самое высшее из мерил.
Все мои прогулки пешие похожи на спуски с крутой горы,
под моими шагами любая прямая улица изгибается луком,
воздух вокруг пульсирует рваным эхом, глухим звуком,
от обещаний, которых ты не давал,
от слов, которых ты не говорил
видишь ли, Нил,
я совсем не умею стать значимой,
только искусно могу разыграть отчаянье,
поняв, что под ноги упала к тебе незрячему
иголкой, выскользнув из Его старческих рук случайно.
Боже, что же по недосмотру ты натворил?