Зима хрустит под ногами. Тебе уже двадцать четыре.
Каждый январь по столбику ломанной рифмы.
Она неизменно пишется только в тепле квартиры
Только особым шифром, нам с тобой на двоих.
К сотне их наберется семьдесят восемь, а я умру.
Последнее - "К юбилею" - получится самым лучшим.
Такие, как ты, до ста никогда не живут
Ни братом, ни мужем,
Затягивают пояса потуже, давятся насмерть за честь
Сидят в углу тут же, мыслями там, плотью здесь.
Закутывают своей курткой в стужу, молчат, когда нечего есть,
Ничего есть.
Нет ничего.
И будь я с другим мужчиной - рука в руке, кольцо на пальце,
И даже если бы счастлива, окликни меня на улице
И я подбегу, и, судорожно вцепившись в твое запястье,
Буду шептать тебе всякие глупости,
Ты будешь улыбаться.
Смысл - это вплетаться друг в друга бешено, сладострастно
Духовно - на уровне изнеможения, взглядом кусая губы
Внешне - на уровне "не прикасайся часто,
держись грубо".
И умирать, когда он грудью дышит в твою спину.
Все было слишком правильно. Ты был безумно милым.
Я была много думающей напрасно:
"Не подпускать, не подпускать его близко" - работает датчик.
Но мне не дает покоя мысль, что может, и мы могли бы
Счастливы быть, если б нам перепало хоть немного удачи.
Мы хворост, и нас случайно вместе кинули на растопку,
просто ошиблись номером, адресом, блюдом, ладом.
Смысл - это когда ты сказал, что не пойдешь за водкой,
Чтобы остаться еще немного посидеть со мной рядом.