если бы только можно было открыть целому миру или хоть кому-то глаза, если бы только можно было объяснить ту простую истину, мимо которой, к несчастью, проходит большинство, если бы только узнал хотя бы кто-нибудь, что может спасти от всех напастий и горестей, что может утешить и придать сил, что способно убить, но вместо того в конечном счете спасает и придает смысл не только высоким порывам, но и совершенно не заметным мелочам!
но нет, не объяснить, не сказать, не произнести вслух! и так и будут жить все те, другие, прочие. кого знаешь, кого не знаешь, все они будут жить, так и не поняв, что за слово, одинокое, но сильное, порой роковое, фатальное или уютное, теплое, такое разное, но непременно настоящее, иначе нет смысла.
а стоило всего лишь открыться. навстречу объятьям распахнуть собственные руки заодно с собственной душой! и броситься туда, в это теплое, нежное море, которое проклянут еще тысячи циников, таких, как некогда я, которое будут воспевать сотни бездарных или талантливых поэтов! броситься с головой, чтобы забыть обо всех своих глупостях, горестях, бедах.
забыть просто потому что будешь знать: это вот самое существо, что пишет тебе что-то вроде "я всегда с тобой", шепчет это на ухо, держа твою руку в своей, обнимая тебя так крепко, что соприкасаются не тела, а уже души, скажет тебе в телефонную трубку или прокричит сорванным голосом посреди улицы; да, это самое существо действительно с тобой, плохо тебе или хорошо, разделит с тобой все попалам, все твои слезы, все твои бедствия, все твои грехи. и слова, нашептанные, сказанные, выкрикнутые-выпорхнувшие, сорвавшиеся горячим дыханием, чтобы согреть замерзшие ладони, эти слова никогда не потеряют свой смысл, никогда не изменят свое значение.
все до смешного просто и сложно.
все до нелепого серьезно и важно.
все истинно до последнего слова, знака, звука.
и только чувствуя это, то самое, о чем идет речь, можно понять: счастье есть. и тот самый человек, кто спасет тебя и что не даст умереть, кто облегчит твои страдания, взяв на себя ровно половину, сделает все, чтобы твое счастье, подобно бабочке, как говорил кто-то из великих, едва улетев, вспорхнув с твоего болезненно-худого плеча, вернется обратно.