Мы будем работать, смеяться и плакать,
Над хмурыми урнами рвать голоса,
Месить по весне надоевшую слякоть
И ждать, что наполнятся все паруса.
Быть может, поймёт многоликая площадь,
Насытившись ветрами с разных сторон,
Что все паруса безнадёжно полощут,
Безрадостен в них заблудившийся звон.
Устав понапрасну шуметь и скандалить,
Пытаясь уйти от грядущих невзгод,
Мы станем рабами футбольных баталий
И спящими нищими хищных господ.