Дождлива ночь, высокомерно небо,
Кленовый парк, угрюмая скамья.
В ушах звучит заказанная треба,
В душе декабрьской Камы полынья.
Юрятьев спит в объятьях непогоды,
Спит ресторана караван-сарай.
А под горой стенают пароходы,
Горюют, уплывая в дальний край.
Бездонна мгла правобережных пляжей,
Ни огонька, распутство пустоты.
Лишь иногда среди чернильной сажи,
Блеснёт фонарь венчающий плоты.
Забьётся птица потная от страха,
В когтистых лапах морока из сна.
Блеснёт в волнах плотвичка, как наваха,
И снова ночь, и снова тишина.
Витрины спят, лишь манекенов лица,
Плывут как трупы в сонной глубине.
В такую ночь, так хочется напиться,
И удавиться на брючном ремне...