Маленькой моей посвящаю…
Ик!
Ик!
Ик!
Ик!
Бездонна плоскость чёрно-белая, вспотела
от влаги родины рассветной, и подъезды
во двор зевают ароматами постелей.
Знобит на Троицу без суженой невесты…
До рвоты загнанные стрелки между нами…
И новоявленные исповеди липнут…
И бесконечность благочестья пред очами…
От крика Эхо наше личное осипло…
На расстояние такое, и без чуда,
род человеческий воображать не может…
В гробу закопанном проснулся я как будто
И задыхаюсь от дыханья своего же…
Все донья дыр вселенских лезут целоваться.
Да мне засосы ваши хуже трупных пятен!
Мне надоело на живую разлагаться!
Я на сегодня бесконечности не кратен!
Да, не имею искупительной идеи…
Да, я и с крыльями помедленней безногих…
Да, поднимаюсь в небеса одной адеи…
Но я в ничтожестве своём почище многих!
Моя ли воля это, как кулак спросонья?..
Нельзя и думу двинуть без регулировки…
В душе вынашиваю истинную тройню:
Отца и Сына, и Святого Духа… Ох, ты!..
Земля взрыхляется воскресшим в ней дыханием!..
Вылазят звуки изнутри подземных будок!..
Эдем просел, и кто-то с задранным сиянием
споткнулся босою ногой о мой рассудок!..
Оттуда высыпался прах, его хитоны
сметают звонкими подолами, и ветер
безмерность с четвертью загнал в мои поддоны!..
Я Умиление заплаканное встретил…
Твоя ребячливость без чувственного чада
на снимке светлым ветерком застыла вроде,
Она в узле неудержима (и не надо!),
В узле кровавом, пионерском по природе.
Когда надеюсь я нутром к нутру с тобою
(пусть чёрно-белой неподвижной малолеткой),
Всегда мне трезвости в обрез, а с дурнотою
в твою искру не попадаю мыслью меткой.
Да, изменил тебе я с Совестью своею,
А то ты, тушь под слёзы тщетно подбирая,
с моим бесплодием бы мучалась доселе.
Со мной ты жажда, без меня – вода живая.
Живёшь ты матерью поблизости, напротив,
напротив домыслов моих, они гадают:
«За горизонтом правым точно или вроде
твои мечты о нашем прошлом проживают?»
Судьбина линии слизала мне с ладоней,
А я-то думал – прикормлю её покорством.
Я пережил примерно сонмище агоний!
Моё наличье выделяется упорством.
Очередную ночь, пока не посветлеет,
я тоже буду разбавлять очей белками!
Чем дальше в голову… тем больше вечереет…
Мозг преломляется нетленными руками…
куски протягивают дюжине на пробу…
Вкусили яство то, причмокивая чётко,
Кассир скривился от извилин – слава Богу!
Пускай не кончится вовек моя икотка!
2012