Загорелый мужчина
с сединой на висках,
в кепке,
в каком-то мятом костюме,
с огромным чемоданом, –
совсем неясно,
зачем он притащил его в баню, –
с лицом,
в котором Спокойствие и Достоинство,
сказал мне о жизни
еще немного.
Но это немногое,
пожалуй,
было самым важным.
"Трава и дождь", Минск, Маст.лит., 1977