Молчали двери, молчали стены
И полумесяц в окне молчал.
В конец издерганный неврастеник
В молчаньи этом один кричал.
Не он, - безумный, - и было б тихо
В шестой квартире на Полевой,
Но рот, искривленный нервным тиком,
Бросал в пространство протяжный вой.
Молчали полки, молчали книги,
Как и положено по ночам.
И никакой бы неразберихи,
Когда бы нервнобольной молчал.
Соседи б спали, не зная горя,
И не звонила б по «скорым» мать,
Когда бы не был для всех изгоем
Больной ребенок в неполных пять.