Страдает в одиночестве,
Страдает одна,
Без склянки чернил,
Без бокала вина,
Без дымных сигар,
Сигарилл, папирос,
Не говоря слов,
И не ставя вопрос.
Страдает скромно сидя, как дети
на утреннике, в осеннем берете,
Сжимая стилус, копаясь в планшете,
И думая, гризли то или йети?
Страдает, покусывая перо,
Чем стилус порою вполне является,
Страдает, по видимому, давно,
Но в жизни ее мало что меняется,
Страдает с улыбкою на лице,
И с полным душевным спокойствием,
Быть может, магнитные бури где
Печали, вызванные неудовольствием?
Кому-то опять не все рассказала,
И что-то еще не заметила,
На всех ли листах печать поставила,
На все ли комментарии ответила?
В шумной рутине грязных грез
Тихо уходит мечта в мир иной,
Возможно, ей бы родиться и жить,
но она передумала и ушла на покой.
Страдает одна, тихо, в одиночестве,
С мечтой не поспоришь, раз ей так хочется,
Просто понять бы, где другую найти,
Как до нее добраться, или хоть в гости зайти?
Но нет ничего поблизости,
Никто не опустился до низости,
Но все прошли глубже намного,
Проложив в рудники дорогу.
Многим пришлось поступиться,
Мечта ведь могла и разбиться,
О всемогущее неверие,
О безразличие и лицемерие.
Что ж, она спокойно страдает,
Ее никто не тревожит, ничто не пугает,
Просто сидит до двух часов ночи и как всегда ничего не хочет.
Где же найти, где же проверить, как оценить и чем измерить,
То расстояние, что скосила мечта,
Как ее теперь склеить, вдруг выйдет не та?
Страдает без складок в бровях,
устало,
Это уже стилем жизни стало,
Мрачное и тревожное убожество сомнения,
Давно ее уже точит, покусывая терпение.
Но ей ведь все безразлично,
Давно все обезличенно,
Многих не понимают, многое апатично,
Просто она сидит дома,
Не всегда дома, но чаще одна,
Был бы бокал полон - осушила бы до дна.
Но она страдает молча,
Не курит и не пьет,
Не приносит мышей в жертву,
И несчастий всем не несет,
Просто сидит напротив в вагоне,
Мирно читая журнал для детей,
Просто улыбается тому, что вокруг,
Просто ищет норки для новых сетей
из детского же кроссворда, не замечая,
Что происходит вокруг, улыбки свет источая.
Ни доли критики, пять наперстков самоиронии,
Кому-то это брезгливо-торжественно, кому-то - до агонии.
И никому не заметно, что дома ее ждет,
Страдает в одиночестве, и так день за днем идет.