Тамара

 История создания поэмы "Тамара"
 Эта летняя ночь ничем не отличалась от других: бархатный воздух, пропитанный запахами цветов и реки, небо, играющее гирляндами мерцающих звёзд. Всё, почти, как всегда...Только вот со звуками что-то произошло: то ли лягушачий хор устроил забастовку, то ли птицы устали. В прозрачной ночной темноте висела странная тишина.
 Я уже привыкла к непонятным и необъяснимым явлениям и даже научилась никому про них не рассказывать, чтобы не очутиться в дурацком положении. На самом деле непонятного и необъяснимого не бывает, есть не понятое и не объясняемое.
 А зачем объяснять тем, кто не хочет понимать?
 Стрелка часов решила перевалить за полночь...Таинственное время...И ещё эта тишина...И вдруг, тишина ,ещё несколько секунд назад казавшаяся непререкаемой истиной, уступила место какой-то невероятной музыке, какой-то стройной и величественной песне: эту песню пел хор мужских голосов, то ли военный, то ли церковный. Но удивительнее всего было то, что и музыка и пение исходило из участка стены над дверью нашей спальни. Мне стало как-то не по себе: после схлынувшей волны полного оцепенения, и не находя объяснения происходящему, попыталась разбудить мужа:"Слышишь? Поют? Там над дверью...”. "У тебя галлюцинации. Дай поспать спокойно! Как ночь, так начинается..” .- у мужа нормальная реакция внезапно разбуженного человека.
Я тогда долго не могла уснуть. Через несколько дней "галлюцинация" повторилась, только на этот раз пел хор мужских и женских голосов...Опять потревожила супруга, но на этот раз получила от него наставление по поводу посещения окулиста.
 Теряюсь в догадках. Эти ночное пение почему-то сильно тревожит меня. Ещё несколько дней и снова хор: теперь поют дети, да так светло и печально, что невозможно удержаться от слёз. На этот раз муж проснулся от моих всхлипываний. Ещё раз рискую рассказывая ему о новой "галлюцинации". На этот раз меня посылают к невропатологу.
 Больше я не слышала ночного пения над дверью спальни...Последний раз концерт из ниоткуда устроила одинокая скрипка, она играла для меня и целого оркестра, я даже слышала, как расставляли стулья в оркестровой яме. Тогда я подумала, что на скрипке играет маленькая девочка...
1 сентября...Сегодня моя дочка в первый раз идёт в школу. Настоящий праздник. Торжественная школьная линейка… Море цветов... Улыбки...Блестящие от волнения и счастья глаза детей...Дочка уже почти зашла в школу. Мой телефон принял сообщение. Быстро пробежала глазами по полученной информации. Новости из Италии: в городе Беслан террористы захватили в заложники 1 500 человек. Кольнуло сердце. Где это - Беслан?
 «Мама! Бабушка! Пока!» - моя дочка машет букетом цветов и заходит в школу. Машу ей в ответ... Почти забываю про страшное сообщение... А потом, дома, скрипящий, прерывающийся на каждом слове голос из радио: "В Северной Осетии террористы захватили в заложники 150 школьников и их родителей.1500 или 150... для кого-то бездушные цифры, а для кого-то всё, что есть на этом свете.
 В этот же день как будто подсказка: "А помнишь поющие хоры?" Почти кричу мужу: “Помнишь, помнишь... Я же говорила тебе тогда, будила ночью...Первый раз-хор военных- два самолёта, потом мужской и женский- метро на Рижской, и третий раз детский -Беслан!" Он, спокойно: "Ну, помню, а почему же ты раньше не знала, что это всё случится? Почему же они тебе не сказали, где это будет?- железная логика. Отвечаю: "А если бы мне сказали, я бы уже здесь с тобой не сидела".
 Как будто в меня выстрелили чьим-то немыслимым страданием, выстрелили и попали в самое сердце. Не отхожу от телевизора, и даже когда не смотрю про Беслан, я всё равно не здесь, я там, вместе с ними. Господи, как я хочу, чтобы их освободили, чтобы никто не погиб, но ...Есть это страшное "но" начертанное чьей-то безжалостной рукой в книгах людских судеб. Я НЕ ХОЧУ НИЧЕГО ЗНАТЬ ОБ ЭТОМ! ОНИ ДОЛЖНЫ ВЫЖИТЬ ВСЕ!
 Они побежали из школы, они вырвались от боли, мучений, из лап смерти... Но не все. Да что там мои слёзы... Что могут сделать слёзы, когда смерть отбирает у людей жизни самых дорогих и близких? Слёзы выплёскиваются в стихи "Тебе, Беслан"... И почти сразу, тут же слышу где-то внутри себя детский голос. Это голос девочки: "Напиши про меня. Про девочку, которая пошла в первый класс и… погибла". Шепчу сквозь слёзы: "Да, что ты...Я не смогу...Я не смогу такое...У меня же дочь тоже в первый класс..."."Ты с кем это разговариваешь?”- удивляется муж, он только что прочитал стихотворение о Беслане и тревожно смотрит на меня- “А тебе не кажется, что нужно написать стихотворение про девочку, которая пошла в первый класс и погибла?...". Понимаю:"Она уже через него говорит. Придётся писать. Только силы где взять, чтобы выдержать?"
 Она теперь всегда со мной... Она всё время говорит мне, как писать надо. Её зовут Тамара. Она такая хорошая. Это она на скрипке играла. Только я с ней спорю всё время: не хочу, чтобы в поэме она умерла. А она настаивает, чтобы всё по - её было, как она говорит. Тяжело. Она говорит, что пришла для того, чтобы этот кошмар больше никогда не повторился. Что если о них узнают, если сердца проникнутся состраданием, то другие люди смогут избежать подобной беды.
 Мы создали эту поэму вместе и дали ей её имя - "Тамара". Она так рада. Она делает всё, чтобы поэма украсила собой маленькую книжечку-сборник стихов... Она помогала подбирать стихи, придумала название сборника, подобрала обложку.
 Я уверенна, что она нашла и первых читателей. Мне позвонила преподаватель колледжа и сказала, что её ученики в восторге от моих стихов... "Не от моих, а от наших"- уточнила я.
Теперь сборник стихов "Для любимых" - стал неотъемлемой частью молодёжной Акции "Мы - против террора", участником которой может стать каждый неравнодушный к чужому горю, желающий жить в светлом мире без войн и насилия. Мы с Тамарой написали пьесу по нашей поэме и в этой пьесе она и все ОНИ будут жить всегда... Может быть это и есть самое главное?
 Не скрою, не всё - ровно и гладко: тьма не дремлет, она никогда не сдается без сопротивления. Многие говорили, что детям нельзя читать такие стихи, что это может их травмировать, что моя идея бессмысленна - кругом и так столько проблем, и, наконец, что Беслан слишком далеко от нас...
Да, Беслан очень далеко, но что значит расстояние для наших чувств, для нашего сознания, для нашей души? Разве можно измерить расстоянием этот мир, в котором мы все живём: в нем нет границ. Есть планета Земля и мы все её дети. И мы не имеем права делить её на своё и чужое, особенно когда она нуждается в нашем понимании.
 3-его сентября 2005года... Беслан... Новая школа. Нас встречают директор - Людмила Петровна и завуч - Елена Суллидиновна. Потом девочки-подростки... Бывшие заложницы... Они необыкновенно внимательные и вежливые, добрые и искренние. В их глазах блестят звёздочки. Они с упоением рассказывают о своей РОДНОЙ земле, о Родителях, о традициях своего народа! Они такие сильные ДУХОМ! Так хочется, чтобы наши дети познакомились с ними поближе! В холл школы входит женщина, на её голове платок, в глазах - провальная пропасть горя... В прошлом году 3-его сентября погибла её сестра. С трепетом в сердце дарю ей книгу... Она прижимает маленький, небесного цвета, сборник к сердцу и благодарит...А я благодарю её. Я так боялась, что они не захотят вспоминать, читать стихи о пережитой трагедии, но всё произошло совсем иначе.
 В назначенное время весь город, как один человек, собрался во дворе бывшей школы №1...Словами не передать те ощущения единого горя, единой скорби и единой мольбы светлой памяти жертвам жестокой трагедии. Белые шары пучками воздушных одуванчиков падают в небо, но не растворяются в бесконечном пространстве, а цепляются за провода и ветви деревьев и остаются с нами на Земле... ОНИ пока не хотят уходить... Тамара это ты? Ты знаешь почему? Очень многие сжимают в руках нашу с Тамарой книгу... У нас так мало времени…Кладбище... Чеканный скорбный голос зовёт по имени тех, кто уже никогда не откликнется... Все молчат... Воздух замер… Идёт дождь, его капельки чисты и прозрачны, как слёзы... Идёт дождь, но он не мокрый... Боится помешать. Сейчас сорвется белоснежная накидка с "Древа скорби" и... Голуби, белые голуби вспорхнули и закружились в светлом танце над вздохнувшей единым вздохом и разрыдавшейся единым плачем толпой: "Это же они - наши дети! Смотрите! Они не улетают! Они не хотят! “. «Это у вас книги про Тамару?» - робко спросила женщина с глазами, красными от слёз – «Можно мне одну книжечку?». «И мне... И нам...» - женщины толпой собрались вокруг нас... Мы даже не ожидали, что они так быстро прочитают "Тамару"...! «Откуда вы всё это узнали? Вы что, были тогда в школе, вместе с нами?» - море вопросов и море благодарности....
 «Видишь, Тамара, моя дорогая, самая лучшая, самая мудрая и сильная девочка, у тебя всё получилось!» - говорю я ЕЙ, а всем живым, склонив голову, смиренно повторяю: «Это я Благодарю ВАС за всё.... Ведь я ничего не сделала, я просто вернула книги на их Родину»!

 Посвящается Вам, родные мои люди!
 С низким поклоном и незаживающей раной в сердце!

 ПОЭМА "ТАМАРА"
— А где цветы? Быстрее, мама,
Линейка будет через час!
— Ну, до чего же ты упряма;
Сама еще не собралась!
— Где мой портфельпортфель? Мы все сложили?
А где зеленая тетрадь?
А про дневник мы не забыли?
— Ну, сколько можно проверять?
Кудряшек светлые колосья…
В косичках белые банты…
— Тамара, хватит, успокойся,
Сведешь с ума сегодня ты!
В портфель мы все вчера сложили
И до линейки целый час!
И ничего мы не забыли!
Иди за стол: поешь сейчас!
— Я не хочу: не голодна я;
Я чаем досыта напьюсь!
И, нежно маму обнимая:
Мамулечка, я так боюсь!
— Чего боишься ты, малышка;
Все были в школе в первый раз
Нет в этом страшного, глупышка:
Ты лучше всех всегда для нас!
И я, и бабушка, и папа
Тебя проводим прямо в класс.
Не нужно нервничать и плакать,
Ведь ты роднее всех для нас!
Переживания напрасны
И ни к чему потоки фраз…
И будет все, поверь, прекрасно,
Ведь ты любимей всех для нас!
Тамара улыбнулась: — Мама,
Ты знаешь, мама, ночью мне
Приснился сон, как будто рано
Иду я в школу… И во сне
В портфель тетради собираю,
Дневник и книги.., я, сама…
И с нашим котиком играю,…
А вот на улице... зима…
И я ничуть не удивляюсь,
Тому, что за окошком снег,
И как-то странно одеваюсь:
Всё белое!.. И человек
Чужой, весь в чёрном, к нам приходит,
Стучит в окошко, прямо в дом,
И все под окнами он ходит;
И что8то страшное есть в нём!
Потом всё вдруг исчезло, что ли?
И на линейке мы стоим:
Но ни стихов, ни песен школьных:
Мы как-то странно все молчим!
Потом учительница грустно
Нас позвала идти в наш класс…
И сразу стало как-то пусто,
И вдруг не стало больше нас!
И ветер в небе выл, как волки,
Огонь и ужас: свет померк,
И на площадке школьной только
Остался чёрный человек.
И помню, мама, как кричала,
И как рыдала громко ты,
И видела, как ты бросала
На площадь школьную цветы …
Молчанье… Муха пролетела,
И села, пожужжав, на стол,
Молчанье в воздухе осело:
Подкралась грусть: покой ушёл.
— Ну, что ты, доченька, родная,
Какие в твои годы сны:
Я ничего про сны не знаю,
Но бестолковые они!
Забудь, не думай про плохое,
И улыбнись, мой ясный свет!
Ой, опоздаем мы с тобою:
У нас и время больше нет!
И побежали, полетели
На крыльях счастья в первый класс:
Не опоздали и успели:
А сны сбываются подчас!
Линейка, шарики цветные;
Детишек гомон озорной.
Здесь собрались друзья, родные;
Беслан — он город небольшой.
И шумных первоклашек стаи
Чирикают, как воробьи.
Они день этот столько ждали…
И, как на праздник, все пришли!
Ой, мама, сколько ребятишек,
Скорей мне руку отпусти!
У нас в портфеле столько книжек,
Что и слону не унести!
Смотри, здесь все мои подруги:
У каждого сестра и брат.
Ну, мама, отпусти же руку,
И не тяни меня назад!
— Здесь город весь собрался, Тома,
Ведь этой школе сотня лет!
Лишь старики остались дома…
Ну, в добрый путь тебе, мой свет!
И мама доченькину руку
Пустила… В этот самый миг
Смешались в кучу люди, звуки
И воздух перерезал крик!
И люди, черные, как нечисть,
С оружием наперевес,
Пришли, все сразу искалечив,
Настала тьма и свет исчез!
И дети в панике кричали;
Их разделили, развели:
Они еще не понимали:
Они терпели, как могли!
— Одна…Как это все случилось?
Что происходит? Страшный сон?
Ну да.., мне это уже снилось,
Но неужели сбылся он?
Вон мальчик маленький, как заяц,
Забился в угол и сидит…
И где мы все? Мы здесь, в спортзале,
И страшный дядька говорит.
Он точно чёрный! Мама, где ты?
Я так боюсь, хочу домой!
Но тишина… Но нет ответа…
За что? Что будет здесь со мной?
Сегодня праздник был в Беслане:
Мы в школу все с цветами шли…
И мамы были рядом с нами…
И мы представить не могли…
— Тамара, это я, Мадина…
Не плачь, иди ко мне скорей…
Ведь мы ни в чём, ни в чём невинны:
Они не трогают детей…
— А кто они? Кто эти люди?
Зачем они нас взяли в плен?
И долго мы ещё здесь будем?
Когда нас выпустят совсем?
— Смотри, все в проводах, все стены…
Железки..., бомбы, говорят,
Зачем? Чтоб взорвалось мгновенно:
Они взорвать нас всех хотят!
— Мадина, ты меня пугаешь,
Зачем взорвать? Как это? Как?
— Малышка, ты еще не знаешь,
Это так страшно: боль и мрак…
Мне, если честно, страшно тоже,
Но ты не думай о плохом!
Ведь президент нам всем поможет,
А мы его не подведём!
Ты знаешь, президент наш, Путин…
Тамара, ведь должна ты знать!
И он за нас сражаться будет!
Он будет нас освобождать:
На самолёте быстром мчится,
А с ним десант, а с ним спецназ.
И ничего он не боится,
И он спасет, конечно, нас.
— Мадина, правда? Или просто
Меня ты хочешь обмануть?
Меня учили верить взрослым,
А ты взрослей меня чуть-чуть.
— Чуть-чуть?! Мне скоро десять будет!
Ну, а тебе нет и семи…
Вот, подожди, приедет Путин…
На, лучше яблоко возьми.
— Какое вкусное, Мадина!
— Мы просто очень есть хотим…
— Ну, хватит ныть! Вставай, скотина!
Противный голос… Выстрел… Дым…
И мальчик маленький соседский,
Он на полу и весь в крови!
За ним хотите? — окрик зверский.
Лежать! Заткнуться! Не ори!
Ты что, совсем не понимаешь?
Или не хочешь понимать?
Сейчас ты у меня узнаешь:
Мы всех вас будем убивать!
И черной копоти чернее:
Одни глаза, и те черны,
Палач, как смерть, стоит над нею…
Зачем такие снятся сны?
— Тамара, помолчи, не бойся;
Они не люди: не поймут.
Закрой глаза и успокойся,
А то они и нас убьют.
— Мадина, это же Русланчик;
Он бегает нас всех быстрей.
Это мой друг, соседский мальчик,
Идём, спасём его скорей!
- Нельзя… Не думай…Он не дышит…
Его убили… Не кричи..
Они опять тебя услышат:
Молчи, пожалуйста, молчи!
— Что это? Что? Нет, я не верю!
Мадина, нас убьют? Ответь…
Кто это, люди или звери?
Как страшно это слово «смерть»…
Ночь унесла людские души,
Оплакав с горечью тела…
И не желая стоны слушать,
Не выдержав, к себе ушла.
И день разгневанный явился
В глаза насильникам взглянуть…
Он за заложников молился,
Чтоб смерть и горе обмануть…
Стреляют… Мучают… Стреляют…
Отводят в класс, и навсегда…
И ничего не позволяют…
Когда всё кончится? Когда?
От жажды горло пересохло,
А о еде и речи нет…
Ужасно, страшно, душно, мокро…
Ну, где же ты, наш президент?
Детишки маленькие плачут,
Повсюду льётся кровь рекой…
Жизнь больше ничего не значит.
Наш президент, ты далеко?
Жара… Мы сняли все одежды…
И мысли только о воде.
И только на тебя надежда:
Наш мудрый президент, ты где?
Ты потерялся в небе синем?
Или сломался самолет?
Сейчас опять скажу Мадине,
Что Путин нас спасать идёт.
— Мадина, слышишь эти звуки,
Как будто в воздухе жужжит?
Ой, у тебя в крови все руки!
Ты что, порезалась? Скажи…
— Нет, не пугайся, все в порядке,
Я кровь стирала со стены.
Дай мне листочек из тетрадки…
И вот ещё, поешь, возьми.
— Поесть? Где ты еду достала?
Что принесла поесть мне ты?
Мадиночка, я так устала…
Откуда у тебя цветы?
Я пить хочу! А ты всё шутишь.
Я пить хочу! Хочу воды!
Я не шучу, ты что, не будешь?
Ведь нет воды; поешь цветы.
Дожёвывая горький стебель,
С глазами, тусклыми от слёз,
Тамара думала о хлебе;
По коже пробегал мороз.
О хлебе том, что её мама
Вчера так бережно пекла…
«Наверно, больше килограмма
Сейчас я б съесть его смогла.
И молока бы, или чаю,
Или хотя б глоток воды…
О, мама, мамочка родная,
Где ты?» Но голосом беды,
Ответил чей-то крик истошный
И развалился на куски…
Невыносимо! Невозможно!
Кошмаром долбится в виски.
Там мальчика, пригнувши к полу,
Орёт насильник, скалясь зло:
«Воды тебе? Вот кока-кола».
И сыплет в рот ему стекло.
Там старшеклассниц бьют и режут,
А здесь стреляют в пацанят…
Нас, как свиней, в навозе держат…
Все плачут, стонут и молчат.
И боль привычкой страшной стала,
И детство в прошлом, вдалеке…
«Что будет? — думает Тамара,
Цветок сжимая в кулаке,
Сколько мы дней здесь? Время тоже,
Как муки, потеряло счёт.
Я верю, президент поможет…
Я знаю, он нас всех спасёт.
Мужчины в черных масках смерти
И женщина… Она же мать!
Нет, это нечисть, злые черти,
Они пришли нас убивать.
Весь зал опутан проводами,
Повсюду бомбы, говорят,
Над головой смерть, под ногами…
Они сказали: «Все взлетят!»
Взлетят, как птицы? Прямо в небо?
И там дадут воды попить?
Отломят маминого хлеба?
Сколько ещё осталось жить?
А на губах запёкших стынет
Вопрос незыблемый, как твердь…
«Когда страданье нас покинет?
И облегченьем станет смерть?
Но мне же лет совсем немного…
Зачем, откуда это всё?…
Когда, когда же нам помогут?
Когда нас президент спасёт?»
Полутуман застывший, серый,
И лица дикие зверей…
И жажда жуткая, без меры.
Плачь, крики маленьких детей..
Сколько уже нас расстреляли?
И сколько расстрелять хотят?
«Ах, мама, если б опоздали
Мы на линейку… Нас простят…
Ах, мама, где же твои руки?
Свою кровинку пожалей.
Невыносимы эти муки!
Ну, обними меня скорей!
Ах, мама, где я? Видно, это…
Я снова в школе… первый класс…
Но почему здесь столько света?
Зачем опять стреляют в нас?…
Вдруг вспышка огненною лавой,
И грохот, и истошный крик…
Сплошной водоворот кровавый,
И всё смешалось в один миг.
И белым, белым покрывалом
Закрылось солнце, свет и дым…
И как-то непривычно стало,
И мир реальный стал другим…
От смерти, боли и страданий
Рванулись дети во всю мочь
Из храма мудрости и знаний,
Прорвав безвременную ночь.
А сверху, детям прямо в спины,
Летела свора пуль немых…
И с воплями взрывались мины
И столько смерти было в них.
Жестокость тенью кровожадной
Срывала жизней огоньки.
И убивала беспощадно
Прикосновением руки.
«Мадина, ты ли? Ты ли это?
Что сделали они с тобой?» —
Вопрос растаял без ответа…
И только крики, стоны, вой.
«Ма-ди-на! Ты меня не слышишь?
Спа-си-бо, в бешенстве огня,
Когда почти упала крыша,
Собой прикрыла ты меня.
Мадина, почему ты плачешь?
И почему ты вся в крови?
Ты для меня так много значишь…
Я здесь, я рядом, по-смо-три…
Как мало нас спаслось, как мало…
А эти люди, кто они?
Родные наши?… МА-МА! МА-МА!
Я здесь! Взгляни сюда! Взгляни!
Ах, мама, почему ты плачешь,
Я здесь, живая!.. Мне ответь!
Ну, разве это не удача :
Я победила слово «смерть»!
Ах, мама, мамочка, родная,
Мне хорошо и так легко…
Так странно, мама, я ЛЕ-ТА-Ю…
Как птицы в небе, ВЫ-СО-КО…»
От плача солнце почернело..,
Кружился пепла белый снег…
Душа ребёнка в белом8белом…
И чёрный, чёрный человек…
А президент в костюме чёрном
Успел, но только не спасти…
Спасенья нет для обречённых…
Тамара, ты его прости!
А президент, скорбя достойно,
Успел в хранилище больниц…
Ему, наверно, было больно…
Он знал, кого во всём винить.
Как будто очень осторожно,
Ему хотелось бы сказать:
«Принципиально невозможно
За всё за это отвечать!»
Беслан — сплетение страданий,
Нечеловеческих потерь…
Прощенья нет! Нет оправданий!
Как жить и как дышать теперь?
Кто изувечил наши судьбы?
Кто счастье наше погубил?
Откликнись, мир! Услышьте, люди!
Нет слов! Нет слёз! Нет больше сил!
Обрывки книг, тетрадей, мела,
Рыданья, крики без конца…
Ребенка тело в платье белом,
Без имени и без лица…
«Тамара, доченька, родная…
Тамара — жизнь, душа моя…
Любимые не умирают…
Ты здесь, во мне,.. с тобою я…»
Живые души отпустили,
И небо приютило их…
Но дети-ангелы грустили
О горе матерей своих…
Пощады нет и нет спасенья!
Ни правды, ни надежды нет…
Над чёрной пропастью забвенья
Стоит, качаясь, президент.