Зимнее солнце за ниточку потяну -
вдруг да распустятся стоптанные чулки
снежно-небелого города - и весну
пустят на улицу, времени вопреки.
Что ни январское дерево - то Кощей,
что ни февральская оттепель - то Яга…
Просятся в лоно семьи шерстяных вещей
тёплые яблоки грога и пирога.
Сколько ты выменял, вкрадчивый казначей,
золота на серебро - не узнать, поди…
Только становится туже и горячей
красный мешочек, зашитый в моей груди.
Снится - под межсезонный сырой шумок
нити дорожной грибницы перегрызя,
к нам пробирается махонький теремок,
не понимая, что вместе нам быть нельзя.
Тычется в ноги, виляет хвостом трубы,
гладит кота, рассыпает чижам пшено
и улыбается окнами, будто бы
нам в нём живётся и счастливо, и давно,
будто бы так и было, и будет впредь -
божья коровка, смородина, пёс, лопух…
и надо всеми нами парит медведь -
мягкое небо по имени Винни-Пух.