еще горит палатка «фрукты-овощи»,
и светятся в картонках померанцы,
но можно пробираться только ощупью,
поскольку больше нечем пробираться.
коснись рукой хоть яблока, хоть облака, –
весь мир покрыт от края и до края
мурашками застенчивого опыта,
незрячими пупырышками брайля.
щебечут светофоры снисходительно,
стоит Гомер в советском переводе,
и взрослые, как дети без родителей,
на красный свет дорогу переходят.