В клише автомобильных пробок,
Среди подвыпивших витрин,
Идет, бредет Иван Сугробов,
Опять нетрезв, опять один.
Он стал бродягой и поэтом,
Изгвазданным тоской и ленью
и ходит иногда до ветру
(а это без местоимений).
Куда идет он этот викинг,
Куда, болезный, держит путь,
Ах да, конечно же, на Митинг,
Впитать, понять, услышать суть.
В руках его плакат "в поддержку",
На шапке непонятный знак,
И бьется сердце под одеждой,
И в гневе сжат его кулак.
Но, чу, с дороги он уходит,
С дороги ясной и прямой
Бредет Сугробов на сугробы,
Бредет поэт к себе домой.
Там где нальет он эликсира,
сорокоградусного взвесь,
Прости ему, прости, Россия,
Умерь скорей свой гнев и спесь.
И я прощу ему конечно,
И прокричу я свой припев,
Простит Россия, друг сердечный,
Умерит спесь, умерит гнев.
Иван, Иван, какая жалость,
Иван, Иван, какая грусть,
Сугробов, ах, мне намечталось,
Стишочком с Вами перетрусь.
И поцелую Вас с отрадой,
Когда-нибудь, когда нибудь,
Когда мороз на баррикадах,
Мне левую укусит грудь.
А может быть в тиши квартирной,
с патриотическим душком,
я буду девой штрихпунктирной,
А Вы сермяжным мужичком.
И мы забудем до икоты,
Про всех лихих забот парад,
Откроем водочку и шпроты
(пусть нам простит электорат).
И будем счастливы мы оба,
На тонкой жизненной прямой,
А стало быть, поэт Сугробов,
Ты правильно пошел домой.