Один седой, гнилой, но очень мудрый старец
Пред смертию своей учеников решил собрать,
И в жизнь напутствие последнее им дать.
А был он смолоду ну тот ещё засранец.
И вот, собрались перед ним ученики.
Все пятеро – образчики умов.
И не могу найти иных я слов –
Ну, вобщем, гении и, в то же время, говнюки.
Один умел считать до десяти,
Второй – похоронил свои любовь и душу,
А третий – уже год почти как ничего не кушал.
Четвёртый ягодицами искусно мог трясти.
Ещё был ученик последний – пятый,
Он не в себе на тот момент немного был,
И даже имя своё напрочь позабыл.
Башкою скалы разбивал – был от того помятый.
Вот старец открывает рот и молвить начинает.
Но, что он толком говорит – никто не понимает.
Мудрец тогда смекалку проявил,
И пальцем всю к себе пятёрку поманил.
Когда ж ученики над ним склонились,
Все газы, что в кишках всю жизнь копились,
Вдруг выпустил старик – короче, напердел.
Весь ученический состав сей час же обомлел.
Вдохнув благоуханье мудрости пердячей,
Кишечных газов ощутив поток горячий,
Ученики прозрели, осознав мгновенно
Одну из величайших истин во вселенной.
И эту истинную мудрость передав,
Скончался старец тот с полуоткрытым ртом.
А мудрость эта заключалась в том,
Что миром правит, в сущности, одна
Большая куча мягкого говна.