ч. 3. В ритмах Сатурна

Владислав Евсеев
В РИТМАХ САТУРНА

Подчиняясь законам структур,
по лучам
            отражённого света
появляется в небе Сатурн –
отдалённая слишком планета.

                В темпе вибраций
                космических струн,
                с нами дыхание соизмеряя,
                ближе становится
                даже Сатурн –
                давняя точка моя болевая…

                Мы себя привязали 
                к фантазиям странным своим.
                Не хотим отказаться
                от мощных космических ритмов…
                Устремляемся к звёздам…
                и сами, как звёзды, горим:
                наше дело – сгореть,
                чтобы тайное
                сделать открытым…

И, как мне рассказали вчера
наблюдавшие
          ритмы планеты:
поклоняются ей шофера,
мудрецы, колдуны и поэты…

                Лишь показалось на крохотный миг:
                в темпе едином
                сердца застучали…
                Напоминает космический вихрь,
                как справедлива
                планета печали…

                Вновь судьба начинает
                мучительный дикий зигзаг:
                после нам показавшейся радости –
                горестно плачем…
                Почему-то в реальности
                всё происходит не так,
                как задумали мы,
                ожидая волшебной удачи…

Ваше счастье составлю не я –
эти радости нам недоступны…
Беспощадный закон бытия
открывается в ритмах Сатурна…

                Рифмой измерив
                космический ритм,
                чуть равнодушно
                и даже культурно,
                мы ярких строчек
                теперь не творим
                и подчиняемся
                ритмам Сатурна.

                Между нами так много
                сгоревших фантазий и звёзд,
                что за краткую жизнь
                не пройти каузальное поле…
                Слава Богу, что в ней –
                пусть немного –
                но всё же сбылось
                то, что грезилось нам,
                и – уйдя –
                не оставило боли…