Сергей Прохоров
(Поэма)
Это даже не поэма, и не мемуары, а короткие штрихи-эпизоды, выхваченные памятью из минувшей эпохи и нанизанные на нить, связывающую автора с его малой родиной, имя которой деревня. И цели особой автор не ставил, облачая в стихотворные строки короткие воспоминания. Просто захотелось на мгновение воскресить уже безвозвратно канувшие в небытиё дни своей юности и лишний раз признаться в любви к милой сердцу деревне. И прологом к этому произведению выбрал одно из своих ранее написанных стихотворений, посвященных родному селу. Автор
ПРОЛОГ
Где меня бы ни спросили,
И хоть каждого спроси.
Уголочек есть в России -
Самый лучший на Руси,
Где прогорклый запах дыма
Слаще мёда по весне,
Где мы были молодыми
На родимой стороне.
Распускаются деревья,
Звонкой зеленью маня,
Ой, ты, милая деревня!
Ой, ты, родина моя!
Над бревенчатой избою
Синий стелется дымок.
Здесь завещан мне судьбою
Мой заветный уголок,
Где картофельные грядки
Расцветают там и тут,
Где веселые двухрядки
Мне покоя не дают.
Над рекою тихо дремлет
Звезд небесная семья.
Ой, ты, милая деревня.
Ой, ты, родина моя!
ЕСТЬ СЕЛО
С НАЗВАНЬЕМ ТИНЫ
Жизни дни необратимы:
Вот ты мальчик, вот – старик…
Есть село с названьем Тины,
На пригорочке стоит.
Век уже стоит как с гаком,
А, быть может, и все два.
Пироги пекли здесь с маком
В дни Христова Рождества.
Воду в саночках возили
Родниковую с реки.
И на праздниках бузили
С перепою мужики.
Хлеб растили, лес рубили,
Гуртом строили дома.
Богу, власти не грубили
От излишества ума.
Понемногу всё умели:
Обжигать горшки, рожать,
И по-своему жалели,
Мимо шедших каторжан.
Хоть не шибко, но читали
Пресса шла издалека,
И Россею почетали
От прихода Ермака.
И гордились, что дорога
Из Москвы через село,
По которой, ой как много!
Проскакало и прошло.
Лиха всякого здесь было
И от зла, и от добра.
Что осталось, что уплыло
И о чём забыть пора,
Как в гражданскую рубились
Не на жизнь, а на смерть.
И остались только были,
Всё, что выпало иметь.
В том селе и я родился.
Солнце грело до темна,
Зрела грядками редиска,
А в России шла война.
У ИСТОКОВ
Со скворечен лились трели
В сотни герц ля-камертон.
Я в семье родился третьим,
Третьим лишним в доме ртом.
То ли бабка-повитуха,
То ли сельский экс-мудрец
Моей матушке на ухо
Прошептали: «Не жилец».
А я выжил всем на диво
Сто хвороб переборов.
Было голодно и вшиво,
Но хранил родной порог.
Тот порог, через который
Мне уж не перешагнуть.
Время, время! Как ты скоро!
Как короток жизни путь!
Но сегодня я к истокам
Подхожу как к алтарю,
И вверяю этим строкам
Всё, что вновь не повторю.
ПОСЛЕВОЕННОН ДЕТСТВО
Ночью волки выли в ставни
Я со страху «навалил».
А наутро вождь наш Сталин
О Победе говорил.
После в радио хрипели
Звуки разных фоно сфер,
И торжественно пропели
Гимн во славу СССР.
В жизнь иную окунулся
Люд без думы о войне.
И в село отец вернулся -
К дому, к детям и к жене.
Мы ж, мальчишки, дружно, скопом,
(Лучшей не было игры)
Рыли, строили окопы
И дворы шли на дворы.
В той, неписанной скрижали
Тех послевоенных лет
Мы взрослели и мужали
В синяках своих побед.
СТРОЕМ ВЕСЕЛО ХОДИТЬ
Знал любой из нас с пелёнок
Нашим внукам не в пример:
Что такое «Октябрёнок»,
Что такое «Пионер».
До сих пор мне, как не странно,
Напрягает память, слух
Как под грохот барабана
Шли мы классом по селу.
Я не чаял сбиться с такта
С барабаном на груди
По Московскому-то тракту
Строем весело ходить.
УМЕР СТАЛИН
Жить, казалось, лучше стали,
Оклемались от войны,
Но нежданно умер Сталин –
Вождь и Кормчий всей страны.
Будто пулею на вылет
Прострелила многих боль,
Снова ночью волки выли,
Выла матушка-юдоль.
Испугались, в самом деле
Все от старца до юнца,
Что мы враз осиротели,
Словно дети без отца.
Боль пройдёт, поскольку вскоре
Все прозреют: вождь – тиран.
А в тот день над нашей школой
Всё кружил аэроплан.
Буд-то б из самой престольной
Из далёкого Кремля
И разбрасывал листовки,
Весть печальную нам шля.
Ветер марта драил щеки
Щёткой снежной жгучею.
Отменили все уроки
По такому случаю.
Мы смотрели жадно в небо,
Слали лётчику привет
И бежали вслед по снегу
Самолёта крыльям вслед.
ПОЖАР
Старый, крепкий дом тесовый
Был срединою села.
В нём Гудкова тётя Соня
С дочкой Томочкой жила,
Незаметно, жили, скромно,
Не блажа, и не брюзжа,
Но объял вдруг как-то кровлю
Голубой в ночи пожар.
Дом тушили всей деревней,
Сруб изрядно обгорел,
И огонь тот страшный, гневный
Долго в памяти горел.
Говорили: «Это кара,
Сверху кара-то, небось».
Что виной того пожара
Бабы Сони к Богу злость.
Кто-то, видел, слышал кабы -
Словом молвить не пером,
Будто бы икону баба
Порубила топором.
В Божью кару мы всем классом,
Не поверили в упор.
Так учили нас. Но вкралось
В нас сомненье с этих пор.
«ОВОД» -
КЛАССНОЕ КИНО
В школе днём ещё сказали:
«Овод» - классное кино!
Свет погас. В притихшем зале
Словно все предречено…
За спиной кинопроектор
Вспышкой высветил экран:
Южный берег. Море. Лето.
Страсть влюбленных …и обман,
Кровь сраженья за свободу,
В христианской вере клин
И расстрельному крик взводу,
Крик Героя взводу: «Пли!»
На экране скачут кадры
Жизнь и боль другой страны
И истошный вопль падре:
«Где ты, Бог!». Конец уныл.
Обсуждали две недели
Мы всей школой то кино,
И ругали Монтанелли,
И жалели заодно.
Ну, а Роберта и Дженни
Полюбили всей душой.
И актёр Олег Стриженов.
Стал нам, как бы в «доску» свой.
ЛЕДОХОД
Тинка – речка небольшая –
У подножия села,
Огороды орошая
Воды весело несла
Через детство, через юность,
Освежая в зной не раз.
Переплыть её раз плюнуть
Было каждому из нас.
Но весной, когда вскрывалась
Динамитом ото льда,
Нам казалось, что взрывалась
Вся вселенская вода.
Наплывая друг на друга
Льдины дыбились дробясь
И дымилась белой шугой
Голубая речки вязь.
Солнце мая льдины грело,
Дружно плавило снега
И река, росла, ширела,
Затопляла берега.
Вот в такое половодье,
Да в погожие деньки
Мы любили хороводить
С пацанами у реки.
ДЫМ ОТЕЧЕСТВА
Жизни краше нет такой,
Где царит привычка,
Где до станции Тинской
Ходит электричка,
Где у старенькой избы
Новые ворота
Из немыслимой резьбы,
Что плясать охота,
Где у песен диалект
В доску свой - родимый...
И пахнёт из детских лет
Сладким отчим дымом.