Январской стужей некрофил
На кладбище ласкал останки.
Так нежно труп он полюбил
Обледенелой негритянки.
Бедняжка мертвая, как лед,
Иссиня-черная, и иней
Покрыл и руки и живот
И даже ледяное вымя.
Январской стужей некрофил
На кладбище ласкал останки.
Так нежно труп он полюбил
Обледенелой негритянки.
Бедняжка мертвая, как лед,
Иссиня-черная, и иней
Покрыл и руки и живот
И даже ледяное вымя.
На кладбище танцуют танго
Маньяк и в снеге негритянка.
А африканочка – красавица,
Хотя суставы не сгибаются.
Дитя Зимбабве иль Перу,
Что занесло тебя в Россию?
Ведь не приедь ты к нам в страну,
Ты не была б такой уж синей.
Маньяк заплакал, отогрел
Твое безжизненное тело.
Слиянье двух влюбленных тел,
Твой черный стан на снеге белом.
На кладбище танцуют танго
Маньяк и в снеге негритянка.
Он сокращает расстояние,
Чтоб сбылось черное желание.
С январской вьюгой он рыдал,
И гладил тленные останки.
Маньяк до смерти замерзал
На трупе голой негритянки.