Она играла в лето,
Она жила секундой,
Была окутана светом,
Но пронизана тьмою.
Она вставала с рассветом
И упивалась мечтою.
Мечтала однажды крикнуть,
Да так, чтоб весь мир услышал,
О том, что ей жалко гибнуть
Под серой железной крышей.
Однако боялась и пикнуть -
Была она тише мыши.
Хотела лететь на волю,
Туда, где бушуют бури,
Где реки уносят горе,
А солнце сжигает боль.
Туда не шлют бандероли,
Там вечный мир и покой.
Металась она полночи,
И сон к ней никак не шёл.
Решила: "Сбегу - и точка!",
Топнув ногой об пол.
Связала вещи в кулёчек
И вылезла через окно.
Бежала, себя не помня,
Спешила в незримую даль.
Она уже видела горы,
Смотря на шершавый асфальт.
И голосом птиц отзывалась
Ей шумная магистраль.
Не знала она, родная,
Жестоких правил Москвы,
И песню она напевала,
Летела, считая столбы.
И вдруг как-то странно упала,
И долго лежала в крови.
Смотрели её санитары
В карете с красным крестом.
Водителя все упрекали,
Что пьяный сидел за рулём.
В зелёных глазах умирали
Надежды на мир и покой.
С цветом тела что-то неладно,
И пульса давно уже нету.
Остались во взгляде прохладном
Лишь горы, солнце и лето.
Смерть и горька, и отрадна,
Когда ты - девочка-ветер.