Февраль вздохнул, насупил брови.
Он думы чёрные свои
Бельём холодным на покрове
Земли остывшей постелил.
Мой друг, мой брат по белой крови,
Те думы мрачные о чём?
Ужели смертный саван кроит
Сама нам смерть? Сугробом ком
У кадыка слова прирезал.
Уж ночь качает звёзды в мгле
И синевой луна по стенам
Скользит и в душу смотрит мне.
Что ты увидеть там желаешь,
Сестра моя? В моей душе
Пожалуй, только синева лишь.
Её не выбелить уже.
В глазах моих, моя сестрица,
Всё той же много синевы
И потому лишь им не спится,
Что в синих красках сны мои.
Уж с северов крадутся тучи
И свет небес утих…, погас.
Лишь тишины напев плакучий
Мной слышим в скорбный, чёрный час.
О чём скорбишь, моя певунья,
Подруга грёз моих ночных?
Моя любовница, могу ль я
Не утопать в устах твоих?
Но песнь твоя теперь иная.
Покинь меня – не режь мне слух.
Я понял суть и, умирая,
Хочу быть нем и слеп и глух.