Почему в неволе соловей молчит.
Почему в неволе он не ест, не спит.
Чистая водица, доброе пшено.
Расскажи мне птица в чем не повезло?
Клетка может, узка или свет не тот?
Слышу, отвечает птица на вопрос:
« Можно пить водицу, можно есть пшено.
Можно петь в неволе – благо все дано.
Но из горла – хрипы.
Вместо песни – стон.
Вместо звука – скрипы
Карканье ворон».
«Чем на воле лучше? Крыши нет, тепла.
Опасаться нужно ястреба – врага».
Птица что – то вскрикнув, бросилась на клеть.
И хлестала прутья телом, словно плеть.
Разметались перья, бусинкой зари
Вырвалась из сердца капелька крови
А за ней вторая, а потом вся грудь.
А потом упала, будто отдохнуть.
Дрожь прошла по телу и затихла вдруг.
Разметав по клетке крыльев полукруг.
Страшно осенило, мысль ожгла меня.
В ледяном тумане задрожал и я.
«Но не догадаться, не понять тебе
Слышу голос птицы, словно в полусне.
Ты не знаешь воли, раз закрыл меня.
В душном склепе свечкой думаешь, она?
Ты убогий, жалкий, охромел душой.
Слушаешься палки, голос твой слепой.
Словно юродИвый руку тянешь всем.
Будто бы правдивый в лжи погряз совсем».
Обливаясь потом, холодею я.
И кричу в бессилье: «Врешь ты про меня».
Но из горла – хрипы
Вместо слова – стон.
Вместо речи – скрипы.
Карканье ворон…
Что приятно греться над чужой бедой
Думать по простецки. Я богат душой.
Ты с полета птицы посмотри в глаза.
Не кипит ли ядом кровь твоя, слюна.
А потом посмейся, выглянув в окно.
Я не обманулся, лучше я его.