Были предки мои крестьянами,
бороздили плугом поля
под пеклом и ливнями пьяными,
где цвела мотыльками земля.
По равнинам, не тронутым временем,
продвигаясь и в холод, и в зной,
молчаливым скитались племенем,
не желая доли иной.
Дом мой – город. Роптать как можно мне! –
Но зачем тогда по ночам
кровь крестьянская жжёт под кожею,
закипает в жилах печаль?!
* * *
Meine Vorfahren waren Bauern,
durchzogen das Feld mit dem Pflug –
bei stralender Sonne und Schauern,
bei Falter- und Vogelflug.
Durchschreitend die zeitlose Ebene
im stetigen Hin und Zurueck,
bejaten sie stumm das Gegebene
und wuenschten kein andres Geschick.
Ich will mit dem Schicksal nicht hadern,
doch brodelt dem Staedter bei Nacht
das Bauernblut in den Adern,
durch Traeueme in Aufruhr gebracht.