Вот и кончилась зима. Открылись двери
все на улицу (конечно, выражаясь
образно). И о какой-нибудь потере
памяти в девчонке не осталось
никакой. Слоняясь по проспектам,
пожираемая взглядами, как нечто,
всем принадлежащее от века,
как чего-то большего предтеча,
она думает: о поведении Джульетты
на балкончике во время представленья
драмы, о конце, о том, на что надеты
платья. В общем, о своем предназначеньи.
Вечерами же, когда и слушать скучно,
и самой чего-нибудь плести, она
переходит по прямой на два окна
ближе к небу. Там не многим круче,
чем в какой-нибудь Лапландии (столица
развалилась в метрах сорока пониже),
но она могла б и в меньшем удивиться
варианте неба, дома и самой себя на крыше.
Главное – здесь можно испугаться.
Лечь на то, что заменяет пол. Потом
над собой в который раз подняться
и не думать ни о чем другом.
21 мая 2000 г.