У.Х. Оден. Данс макабр
(W.H. Auden. Dance Macabre)
Прощайте, учтивые речи гостиных,
Ученые споры в клише допустимых,
И, фраков жильцов, дипломатов апломб,
Недавно доросший до газа и бомб.
Для двух фортепьяно изящная пьеса,
Том сказок о феях волшебного леса,
Картины, фарфор, благовонья, тисненье –
Все это сдано чердаку на храненье.
Да! Дьявол презрел перемирья обеты,
На волю открыв динамитом дорогу
Из ветхой тюрьмы, где недолгие беды
Преступному духу предписаны строго.
Как инфлуэнца он повсюду бродит,
Торчит на мосту, караулит на броде,
Как гусь или чайка мелькнет над гатью,
Таится в шкафу или под кроватью,
Так формы меняя, чтоб каждый раз
Скрыть ненависть огненных синих глаз.
Младенцем в коляске он может лежать,
Старушку в трамвае изображать,
Быть водопроводчиком или врачем –
Ведь сложность профессий ему нипочем.
Хоккей или танцы – что может быть проще?
В нем нежность лианы, тигриная мощь.
И он, победив, представь, моя кроха,
Тебя в какую пропасть порока
Столкнет, у меня похитив, и резво
Твою прическу там сможет срезать.
Мильоны нашли уже беды свои,
Поддавшись, как голуби взгляду змеи.
Больные леса ему покорны,
А я – топор, чтоб рубить их под корень!
Ведь я третий-лишний, в конце концов,
Я блудный сын приблудных отцов,
Мне с Бесом предписано разобраться
И уничтожить людскую расу.
Повадка людская даст аду фору.
Изыскан Содом, блоголепна Гоморра.
Пусть города – катакомбы желаний –
Сплошь зальет мое жидкое пламя:
Покупки, продажи, еду и питье,
Коварство машин, интеллекта гнилье,
Его царедворцев, опять и опять
Живые умы направляющих вспять.
Я приду, я найду его, Дьявол умрет.
И в мой рот полезет с икрой бутерброт.
Я построю храм, чтобы жить там взасос,
И чтоб в каждой комнате был пылесос.
В авто из платины парад я дам.
Мое свойство – свет, мне имя Звезда.
Я подниму церквей перезвон
И через площадь пройду «колесом».
Коротышка Джон, и ты, Длинный Джон,
Петр и Павел, с ружьем, чесноком и ножом
Приходите, оставьте молитвы и завтрак,
И прикончите Беса – к полудню завтра.
Зовет вас труба, барабан и гнев,
И слава на помощь придти ко мне.
Могилы откроются, впустят всех.
С земли сотрется смертный грех.
Рыбы в море молчат. Это их естество.
Небо ярко, как елка на Рождество.
Знак Звезды на Западе продолжает гореть:
«Человечество живо, но должно умереть.»
Так прощайте, обои уютного дома,
И двуспальной кровати живое тепло,
Канарейки и сказки из волшебного тома.
Так прощайте вы все. Ваше время пришло.
Dance Macabre
It`s farewell to the drawing-room`s civilized cry,
The professor`s sensible whereto and why,
The frock-coated diplomat`s aplomb,
Now matters and settled with gas and with bomb.
The works for two pianos, the brilliant stories,
Of reasonable giants and remarkable fairies,
The pictures, the ointmens, the frangible wares
And the branches of olive are stored upstairs.
For the Devil has broken parole and arisen,
He has dynamited his way out of prison,
Out of the well where his Papa throws
The rebel angel, outcast rose.
Like influenza hi walks abroad,
He stands by the bridge, he waits by the ford,
As a goose or a gull hi flies overhead,
He hides in the cupboard and under the bed.
Assuming such shapes as may best disguise
The hate that burns in his big blue eyes;
It ma be a baby that croons in its pram,
Or a dear old grannie boarding a tram.
A plumber, a doctor, for hi has skill
To adopt a serious professions at will;
Superb at ice-hockey, a prince at the dance,
He`s fierce as a tiger, secretive as a plants.
O were he to triumph, dear heart, you know
To what depths of shame he would drag you low;
He would steal you away from me, yes, my dear,
He would steal you and cut off your beautiful hair.
Millions already have come to their harm,
Succumbing like doves to his adder`s charm;
Hundreds of trees in the world are unsound:
I`m the axe that must cut them down to the ground.
For I, after all, am Fortunate One,
The Happy-Go-Lucky, the spoiled Third Son;
For me it is written the Devil to chase
And to rid the earth of the human race.
The behaving of man is world of horror,
A sedentary Sodom and slick Gomorrah;
I must take charge of the liquid fire
And storm the sities of human desire.
The buying and selling, the eating and drinking,
The disloyal machines and irreverent thinking,
The lovely dullards again and again
Inspiring their better ambitions men.
I shall come, I shall punish, the Devil be dead,
I shall have caviare thick on my bread,
I shall build myself a cathedral for home
With a vacuum-cleaner in every room.
I shall ride the parade in platinum car,
My feature shall shine, my name shall be Star,
Day-long and night-long the bell I shall peal,
And down the long street I shall turn the cartwheel.
So Little John, Long John, Peter and Paul,
And poor little Horace with only ball,
You shall leave your breakfast, your desk and your play
On a fine summer morning the Devil to slay.
For it`s order and trumpet and anger and drum
And power and glory command you to come;
The graves shall fly open and let you all in,
And the earth shall be empied of mortal sin.
The fishes are silent deep in the sea,
The sky are lit up like a Christmas tree,
The star in the West shoots its warning cry:
«Mankind is alive, but mankind must die».
So good-bye to the house with its wallpaper red,
Good-bye to the sheets on the warm double bed,
Good-bye the beautiful birds on the wall,
It`s good-bye, dear heart, good-bye to you all