- А хочешь, я умру? – спокойно спросила она, заглядывая ему в глаза, как будто надеялась сразу и ответ там прочитать на свой вопрос. – Нам обоим станет легче...
- Нет! – резко и твёрдо оборвал он эту мысль, - Что такое ты говоришь?
Но она все равно умерла...
Он долго трясся в старом, едва живом автобусе, бессмысленно перекладывая из руки в руку тяжёлый пакет. Вышел на заснеженной остановке. Прошёл по тёмным следам в кованую калитку. Безошибочно выхватил взглядом свежий холмик, припорошенный снегом. Медленно приблизился, не ощущая своих ватных ног и удивляясь тому, что он ещё как-то может идти. По-хозяйски устроился: расстелил на снегу салфетку, разложил фрукты и сладости, поставил две пластмассовые стопки и налил в них коньяк.
- Ты помнишь, мы с тобой на пикник собирались?
- Да...
- Вот, сегодня, наконец, у нас пикник.
Выпил залпом коньяк. Подумал, чем закусить. Взял ломтик халвы, осторожно положил на язык и заплакал.
- Не плачь... – она погладила его по голове, взяла за руку. Ветер шелестел листвой и доносил с луга запах иван-чая. Солнечные лучи пригрели спину.
Она положила себе на колени его голову и стала мягко перебирать пальцами волосы. Он ощущал тепло её коленей, вдыхал её запах и вслушивался в её голос.
- А хочешь, я умру? – вдруг спросила она.
- Да, - подумал он, - умри. Потому что это счастье...