Помню мир когда я был ребёнком,
Помню как влюблялся я порой,
Помню угловатую девчонку,
Ту, что называли Мелюзгой.
Мне было всё равно, мне было наплевать
Что девочка худая как фанера,
Мечтал ее догнать, обнять и прошептать:
"Не бойся, я с тобой, малышка Вера".
Лодырем я был и лежебокой,
Стоит ли об этом вспоминать?
Убегал с последнего урока,
Чтоб её у школы повстречать.
Но я не мог тогда и пару слов связать,
Когда она в полметрах пробегала,
Мечтал её догнать, обнять и прошептать:
"Зачем меня ты так очаровала?"
Так неуспевающим тупицей,
В третий раз сменил я пятый класс,
Папа обозвав меня паршивцем,
Снял ремень и всыпал пару раз.
Он разгадать не мог моих душевных ран, -
Что к школе проявлять я стал желанье,
Мой папа был упрям и если не был пьян,
То применял сей метод воспитанья.
В новом классе видел только Веру,
С ней сидел за партою одной,
Набиваясь сразу в кавалеры,
Стал я провожать её домой.
Но я не знал тогда, что скоро навсегда
Дороги разведут нас безвозвратно,
Прошло немало лет, где нет её следа,
И детство не вернуть уже обратно.
Мне дороже слитков драгметалла,
Девочка по кличке Мелюзга,
Пусть она чужой навеки стала,
Мне она как прежде дорога.
И если б дёрнул чёрт вернуться мне назад,
В тот год, когда на свет я появился,
Чтоб повторить всё вновь, прямой дорогой в ад...
То я бы без сомненья согласился.