Срывала одежды, что роз лепестки.
Бывала то нежной, то бес во плоти.
Знавала и роскошь и бедности тлен,
Но не было в жизни её перемен.
То горсти бриллиантов сверкали у ног,
То деньги на хлеб вопрошала в залог.
Поклонникам платит жаром утех.
Подруги клянут за богемный успех.
Лицо и изнанка Парижа видна
В имбирных глазах золотого вина,
А сердце желает уехать, забыть,
Свободы глоток наконец-то вкусить.