Зимою, после наступленья,
В штаб армии пришел приказ,
Предписывающий ей, тот час,
Вновь наступать, без промедленья.
Без отдыха личный состав,
Пускай на грани истощенья,
Но ждать не будут пополненья,
Идти вперед велит устав.
А Командарм – бывалый воин,
Привык приказы исполнять,
И на начальство не пенять,
Раз поручили, знать достоин.
Врага взломали оборону,
На узкой фронта полосе,
И наступали вдоль шоссе,
К противника стремясь разгрому.
В лесах под Вязьмою, зимой,
Там 33-я наступала,
И оборону прорывала,
Вела с врагом упорный бой.
Вот уже близкий к окруженью,
Враг подкрепленье получил,
И оказавшись полным сил,
Предпринял контрнаступленье.
Двумя ударами косыми,
Рассек он армии тылы,
Она на острие иглы,
Войны изменчивой картины.
Напрасно просит Командарм,
У штаба фронта разрешенья,
Им вырваться из окруженья.
Приказ же прежний будет дан.
Пускай печально положенье,
И сложная пусть обстановка,
Приказу лишь одна трактовка,
Продолжить к Вязьме наступленье.
Там враг упорный и умелый,
Не зря примерно окопался,
На рубеже своем держался,
Окрашен кровью снег уж белый.
Минули дни в пылу сраженья,
Как время, все неумолимо,
Вокруг частей неотвратимо,
Кольцо сжималось окруженья.
В лесах под Вязьмою, зимой,
Там 33-я не сдавалась,
Упрямо, доблестно сражалась,
Вела непримиримый бой.
Ту обстановку Командарм,
Сумел до Ставки донести,
И чтобы армию спасти,
Приказ к прорыву был отдан.
Но час упущен, время вышло,
Противник плотно окружил,
Путь к отступленью преградил,
И речь его уж ночью слышно.
А как-то сталось, утром рано,
Прибыл из Ставки самолет,
И с предписаньем взять в полет,
Да увезти лишь Командарма.
Но тот не стал терять лица,
Велел знамена погрузить,
Да раненых, чтоб вывозить,
А сам остался до конца.
Возглавил армии прорыв,
Сражался темной ночью, днем,
И под губительным огнем,
Свою он голову сложил.
Такие люди были, есть,
Среди защитников Отчизны,
Что между честью или жизнью,
Без колебанья выбирают честь.
В лесах под Вязьмою, весной,
Там 33-я не сдавалась,
Из окруженья прорывалась,
Вела с врагом неравный бой.
2012