Георгий Цагараев 12 «а» кл. Анниньмуйжская средняя школа
***
Кровью окрашены бурные реки,
Кровавой росою покрыты поля.
Закрылись навечно усталые веки,
Больше этих людей не увидит земля.
В неравном бою, под вражьим напором,
Под гнетом тяжелых, железных мечей,
Ушел весь отряд, но не к богу с поклоном,
А просто ушел за любимых людей.
Их латы разбиты, пронзёны тела
И кровью горячей пропитано знамя.
Больше этих людей не увидят глаза,
Их последним пристоем стала эта земля.
А где то далече - в нетронутом крае,
В забытой войною и смертью земле
Стоит на коленях в немом покаяние
Та, чей любимый сейчас на войне.
И шепчут молитвы трепещущие губы,
И слезу за слезою роняют глаза.
Пусть споют еще раз их победные трубы,
О боги мои, вы услышьте слова!
Пусть смерть их отряд обойдет стороною,
Пусть страданье и боль остановят щиты,
Пусть их знамя холодной осенней порою
Увижу я вновь с родной стороны.
Как жаль, что молитвы все были напрасны,
Что дни покаяний прошли, увы, зря.
Ведь боги к нам, людям, всегда беспристрастны,
Ведь дольше без нас проживет их земля.
Но дни напролет, она смерти не верит.
Не верит, что вновь не увидит его.
За что ей так рано такая потеря,
Ведь вся её жизнь была для него.
***
Ты знаешь мой друг, я должен признаться:
Под маской я больше не в силах скрываться.
Нет силы во мне, жить так, как живу
Мне хочется, счастья не в снах, наяву.
Я жажду свободы и шума ветров,
Теплого солнца, дождей и снегов.
Мне хочется жить, полной грудью дыша,
Быть, словно птица, лететь, не спеша.
Мне хочется жить для себя и для всех,
Горем делиться, делить свой успех,
За идеал свой плакать, страдать,
Стоять за мечту, за мечту умирать.
Мне жаль, что это всего лишь слова.
Что жизни не скажешь – ты не права.
Несбыточных мечт можно много писать,
Но за первую мы должны на смерть стоять.
Гладиатор.
Темно, темно – не видно света,
Лишь слышен крик не здесь, но где – то.
Я слышу тихие шаги.
Они все ближе – не уйти.
Врагу я боле не опасен
И жив я лишь забавы ради.
Здесь сорок тысяч алчных глаз
Следят, когда, кого из нас
Оставят жить, но лишь до завтра
Пройдет луна и будет вновь не сладко.
Но мне теперь уж все равно,
Ведь меч ударил мне назло.
Шторм.
Когда ветер холодный рвет паруса
И серый туман на мачты ложится,
Мир замирает и лишь голоса
Подскажут тебе, что надо молиться.
Когда буря и штор, когда море звереет,
Когда разницы нет между ночью и днем.
Твоя вера в душе все больше слабеет,
А волны играют с твоим кораблем.
Когда море и небо станут едины,
Беспомощный страх проберет до костей.
И черные скалы, с бездонной пучины,
Оскалят клыки для незваных гостей.
Когда сил больше нет, когда смерть неизбежна,
Когда волны вздымаются выше бортов,
В сердце молитва, звучит так мятежно,
Звучит, чтоб увидеть край родных берегов.
Шторм прекратился, и небо светлеет,
И море становится вновь, как стекло.
Бризом прохладным, откуда - то веет,
И судно с пробоиной в гавань пришло.
Услышал молитвы царь вечных морей,
Команда цела и судно живое.
Штормом крестил он своих сыновей,
В уста их вложил своё слово святое.
***
Не было, нет, и не будет Богов!
Они лишь для слабых и дураков!
Есть лишь один демиург – это Смерть,
Все остальное Фантазия, смердь!
Миру не нужно то, чего нет.
Демоны, Боги – глупость и бред!
А смерть есть у всех, без неё никуда,
С нами она везде и всегда.
Александр.
Он избран богами,
Он избран людьми.
Но алчность и ложь
Сильней правоты.
Он брал цитадели,
Он брал города,
Но мало все было,
Как всем, как всегда.
Он жаждал лишь славы,
Богатства ничто.
Народы ценил он превыше всего.
Но кто же ценил его самого?
Полмира желали почти все друзья,
Но заговор подлый исполнили зря.
С тоскою на сердце и с болью в груди
Он взором последним окинул людей,
Но не было в лицах тех прежних друзей.
Лишь алчные взгляды подобий зверей.
В душе пустота,
И кубок с ядом он выпил до дна.
Под пьяные крики и пляски людей,
Ушел наш герой в мир вечных теней.
***
Когда тьма возродится из пепла опять,
Земля сотрясется и будет стенать.
Мертвые души к живым возвратятся
И дни на земле начнут сокращаться.
Мир погрузится в страдания, войну
И встретим мы вместе конец света в аду.
Война.
Страх, отчаянье, боль, молитва,
Смерть и кровь - бушует битва.
Скрежет стали, треск щитов
Вот веселье для богов!
Холод, ветер, вопли, крики,
Дождь, гроза и молний блики,
Кровь ручьем и горы тел,
Кто такого не хотел!?
Голод, мрак, удушье, смрад,
Дым и копоть, стрелы, град!
Все в огне, в крови и пепле,
Слабый, слову сильных внемли.
Жизнь - война за цель и довод,
Для неё лишь нужен повод,
Холод стали, жизнь и смерть.
Ярость, боль дай в них сгореть!
Небо в пламенном тумане,
Море, горы, лес в обмане.
Все вокруг безумно дико,
Раз есть жизнь, то хватит мига,
Чтоб остаться без неё!
Сила есть, бери свое!
Гению
Мы знаем, Бах был гениален,
В своей игре - неподражаем,
Весь мир его боготворил,
Лелеял, слушал и любил.
Как жаль, что жизни забирает,
Судьба у тех, кому она нужна,
И гениев весь мир лишает,
Способных все еще творить сполна.
Инквизитор
Он жил беспощадно, губя и сжигая народ.
Порою, не зная убитым весь счет.
Он бил без разбора и знал лишь одно,
Что бог разберется всегда за него.
Людей всех губили, как плод саранча,
А церковь при этом все больше цвела.
Пытки и казни творились века,
Ведь папская правда - главнее суда.
***
Обида и боль туманят глаза,
Я , может, бездарность, а может, судьба.
Я в бога не верю, не верю и в ад,
Я сам по себе внесу в мир свой вклад.
Никем не замечен и вечно гоним,
Но бьюсь, год за годом, мечтою маним.
Дни пролетают, проходят года.
Я вижу все больше, и рвется душа,
Сердце болит, и плачут глаза.
Род человечий ослаб, почернел.
Без войн на земле он прожить не сумел.
Здесь, в этом мире, довольно всего,
Но жить человеку здесь не дано.
Так слушайте люди - ничтожный народ!
Прийдет очень скоро последний ваш год!
Пройдет еще век и наступит тот срок,
Когда соберут с вас кровавый оброк!
Монах
В монастыре холодном, сером,
Стоящем в горной тишине,
Седой монах крошёным мелом
Рисует образ на стене.
Сухой , ветрами изможденный,
Хворьми изъеденный насквозь,
Слепой и речью обделенный,
О мире слышавший лишь вскользь,
Он богу молится смиренно.
Пытаясь искупить грехи, которых нет!
Всю жизнь, пробыв в святых стенах,
Всю жизнь молясь, постясь и каясь,
Он мечтал о небесах,
Все Богу угодить пытаясь.
И вот настало озарение -
Слепец прозрел, увидел свет.
Неописуемое видение
Настало после долгих лет
Служений искренних и честных,
В земле забытой, но святой.
Дождем холодным пыльный камень
Омыт, очищен добела.
С груди остывшей тусклый пламень
Немая смерть себе взяла.
Рука костлявая безвольно
Лежит на каменном полу.
В монастыре теперь спокойно,
Как в старом брошенном гробу.
Зима
Ветер воет за окном вместе с вьюгой белой,
Бьется пламя с холодком, дышит с печки серой.
Хатка низкая в лесу дым пускает в небо,
Заметет её к утру, будет всюду бело.
Архангел
Белый архангел с неба слетает
И в черную почву копьем ударяет,
Бога Таната на бой вызывает.
Вокруг все разверзлось, и грохот пошел,
Танат в облачение на поле пришел.
Тиран подземелий и деспот людской,
Он смерти желает всем тем, кто не злой.
Белый архангел - защитник людей
И рьяный противник насильных смертей,
Сейчас вспоминает погибших друзей.
И сердце большое, все зло вспоминая,
Силой ударов в врага направляет.
Танат те удары с трудом отражает
И с силой архангелу в щит ударяет.
Но божий посланник в небо взмывает.
Взмахнув пару раз копьем самоцветным,
Шлет копья архангел – дождем неприметным.
От первой же капли свалился Танат,
Погреб под собой ужасный свой ад.
***
Я мысль лелеял всего лишь одну -
Чтоб не было войн, чтоб все жили в раю.
Но вся моя вера ушла в пустоту,
Ведь боги глухи, мы им ни к чему.
Мы умираем от самих же себя,
И эту ошибку исправить нельзя.
Мы будем страдать, пока не поймем,
Что смерть, принося мы, смерть и берем.
Розы на льду
Море и ветер когда – то играли,
На волны огромное судно вздымали,
И белые мачты в щепки сбивали.
Корабль под гнетом тяжелой волны
На дно с экипажем ушел без борьбы.
В том месте, где волны сгубили народ,
Ангел печали вечно живет.
И белые розы, букеты цветов,
На льдины приносит он сотни веков.
***
Мне не нужны любовь, внимание,
Тепло не нужно добрых рук.
Я не прошу и понимания
И мне не нужен верный друг.
Я сам привык по жизни плыть,
Тонуть в отчаяние и боли.
С холодным сердцем тихо жить,
Играть убогие лишь роли.
В шестнадцать лет я как старик,
Нормальной жизнью обделенный,
Я упустил один лишь миг,
Чтоб быть к другим не столь далеким.
В своей я жизни потерял
Друзей, родных и всех любимых.
Судьбе я снова проиграл,
И вновь один, собой гонимый.
От жизни жду одну лишь боль,
А от людей одни обманы.
Я не прошу иную роль,
Уже привык терпеть кошмары.