Когда потрескивают свечи
И ель, как девочка, точь-в-точь,
Робеет в ожиданьи встречи,
Грядёт рождественская ночь.
А в нашем доме именины –
Сметанник мама испекла
И свечечки из стеарина
На нём торжественно зажгла.
Их тридцать семь…
Число какое –
Знакомое и роковое
Для нашей матушки-Руси…
Погасли тополя, как свечки,
В тридцать седьмом у Чёрной речки
Под шёпот: – Господи, спаси.
И вновь уже через столетье
Крестами чёрными пометит
Та цифра миллион судеб...
И в камере под этим знаком
Мой дед еловый вспомнит запах,
Жуя ржаной тюремный хлеб.
«Шпион разведок иностранных,
Изменник Родины и мразь…»
Хоть за границу, как ни странно,
Не выезжал он отродясь.
И барских не имел имений,
Но пуле это ни к чему –
Она уж точно не изменит
Предназначенью своему.
…А ночь рождественская длится,
И в красном отблеске свечей
Мелькают сдвоенные лица
Невинных жертв и палачей.
Я не судья…
И, безусловно,
С профессией мне повезло.
Но нынче тридцать семь мне ровно,
А это грозное число.