Зашевелился, закричал спросонок
Комочек мяса, теплый и живой.
Ты вздрогнул. Дочь ее. Её ребенок.
Её, твоей жены. Не твой.
Живой укор большой её ошибки,
Никак незабываемой вины.
И в виноватой, скомканной улыбке
Читаешь ты раскаянье жены.
А ты любил её такой любовью,
Что только в книгах иногда прочтешь!
И не забыть какою черной болью
Тебя пронзила эта грязь и ложь.
Пусть сердце ничего не забывает –
Минуты счастья и удар любой, -
Но ведь любовь – она всегда прощает,
Коль это настоящая любовь.
А если в сердце только горе злое,
Мужского самолюбия зверьё, -
То, значит, ты любовью звал иное,
Что только чем-то схоже на неё.
Пусть дочь ее всегда перед глазами
Её своею дочкой назови!
Да, это трудный, яростный экзамен
Твоей большой, единственной любви.
1955 г.