Послушай, Таня, подчеркни строку,
Что будет в этой вирше двадцать пятой.
Я большего придумать не смогу,
Чем то, что тишиной объято...
Мы долго говорили просто так
О высших чувствах, о томленье сердца...
И кто теперь твой друг, и кто твой враг...
И как в зиме души твоей согреться...
Ты знаешь - даже много - о судьбе:
И как она играет, как резвится...
Сегодня мы бродили при луне...
Наверное, тебе, как мне, не спится...
Соль разговоров, пустословий рой
Нам не мешает удивляться мысли,
Что неслучайны мелочи порой...
И мы с тобой-единство в этом смысле...
Волнуешься, молчишь, грустишь о тех
Секундах и моментах расставаний,
Что в прошлое ушли, как детский смех,
За чередой взрослений и вживаний...
Твои глаза по-прежнему грустны,
Хотя сияет на лице улыбка...
Другие пред тобою - так пусты...
И "жизни" их бессмысленностью зыбки...
И если я люблю, то лишь тебя...
Я говорил: "Мне нравишься любая!"
Не обещаю замков, жемчуга...
Но ключ моей души тебе вручаю...
Не бойся жизни, будущего, лет...
Конечность - лишь одна из тех иллюзий,
Которых быть не может... просто - нет,
Когда любви нас связывают узы...
Ну, а когда закончится любовь,
Останется (не хуже!) - обожанье!
Все по сансаре - повторится вновь...
С тобою будем вместе, Таня.