Зима 1812 года

   

Деревенская изба. Простая обстановка. В горнице на лавке Прасковья, женщина лет 50-ти, занята рукоделием. Тихо напевает грустную русскую песню. Слышно, как за окнами завывает вьюга. Прасковья внезапно умолкает, внимательно прислушивается, затем, вновь принимается за работу, но больше не поёт.

ПРАСКОВЬЯ. Вот, снова ветер, завывает вьюга,
Наметены сугробы по лесам.
Что ж, пой, моя холодная подруга,
Гони французов по своим домам.

Гони! Довольно громыхать их пушкам!
Ну, что, месье, не нравится мороз?
Ступайте прочь, в Париж, к своим лягушкам.
России хватит горьких вдовьих слёз.

Гонять Наполеона – много чести.
Срок дайте, сам уковыляет прочь.
Но, где же Варька? Сердце не на месте.
Завьюжила метель, и скоро ночь.

Раздаётся шум в сенях. Открывается дверь, заходит деревенская девушка. На неё опирается юноша, в гусарском мундире. Он так слаб, что не в состоянии передвигаться самостоятельно.

ПРАСКОВЬЯ. Ну, Варька! Где опять тебя носило?
Ты засветло за хворостом ушла.
ВАРЬКА. Ты лучше помоги. Он обессилел.
Его я у околицы нашла.

ПРАСКОВЬЯ. Молоденький совсем.
ВАРЬКА. Война – старуха,
А забирает чаще молодых.
ПРАСКОВЬЯ. Накинулась на нас беда – проруха,
И мрак в домах  холодных и пустых.

Усаживают юношу на лавку, хлопочут.

ПРАСКОВЬЯ. Не ранен он? Лицо, белее снега.
Откуда он, и как попал сюда?
ВАРЬКА. В сарае конь его. Устав от бега,
Он брёл дорогой, словно в никуда.

Юноша, не открывая глаз, приподнимает голову, с трудом произносит.

ЮНОША. Пить…. Пить….
ПРАСКОВЬЯ. Смотри, он, кажется, очнулся.
ВАРЬКА. Я дам ему воды. Он хочет пить.

Варька из ковша поит юношу водой. Тот неожиданно закашливается.

ПРАСКОВЬЯ. Ты, аккуратней, чтоб не захлебнулся.
Раздеть его, разуть, и накормить.

Варька начинает расстёгивать пуговицы мундира, юноша открывает глаза, испуганно вскрикнув, вскакивает на ноги, но тут же, без сил садится обратно на лавку.

ЮНОША. Не трогайте, пожалуйста, не стоит!
ВАРЬКА. Я думала… одежду… просушу.
ЮНОША. Не надо. Скоро ветер успокоит,
И в путь. Коня лишь напоить прошу.

ПРАСКОВЬЯ. Вам лучше пересесть поближе к печке.
ЮНОША. Благодарю.

С помощью Варьки пересаживается, обращается к ней.

А вы спасли меня.
Метель кругом. И там, внизу, у речки,
Я бросил повод моего коня.

Не ведал, где я сам, и где дорога,
И сколько вёрст я ныне проскакал.
Конь тихо брёл, а я молился Богу,
Услышал Он, и вас ко мне послал.
 
Я ваш должник.
ПРАСКОВЬЯ. Ни слова, юный воин!
И кто бы мог иначе поступить?
А ты за то уж почестей достоин,
Что смело в бой идёшь, французов бить.

ЮНОША. Не почестей иду, не славы ради,
И в час, когда гремит смертельный бой,
Мечты во мне живут не о награде,
А о свободе Родины святой.

ПРАСКОВЬЯ. Всё так. Но ваши молодые жизни,
Кто их вернёт отцам и матерям?
ЮНОША. Когда готовы жертвовать отчизне,
Родных готовьте к праведным слезам.

ПРАСКОВЬЯ. Глаза святых с икон глядят устало,
Но свет лампады не рассеял тьму.
И мной слёз было пролито не мало,
По мужу, и по сыну моему.

ЮНОША. Простите мне невольную обиду.
ВАРЬКА. Обиды нет. Есть тяжесть на душе.

Варька выходит из избы.


ПРАСКОВЬЯ. Мой сын, как ты, такой же хрупкий с виду,
Весёлый мальчик…. Нет его, уже.


Ребёнка сердце перестало биться,
Ну, а моё, моё, с тех пор болит….
ЮНОША. Вам остаётся за него молиться.
Бог милосерден. Он его простит.

ПРАСКОВЬЯ. И я молюсь. Всё так переменилось.
Крестьянский труд не для тяжёлых дум.

С улицы доносится какой-то неясный гул.

ЮНОША. Что там? О, Боже, что ещё случилось?

Вбегает взволнованная Варька.

ВАРЬКА. Вам лучше скрыться. Там какой-то шум.

Отчётливо слышен стук лошадиных копыт, голоса множества людей.

ПРАСКОВЬЯ. Мы спрячем вас, и не покажем вида.
ЮНОША. Куда?
ВАРЬКА. На печь, и завалить тряпьём.
ГОЛОС. Здесь конь его. Я узнаю Алкида.
Спокойно, господа. Сейчас войдём,

И всё узнаем.
ВАРЬКА. Вроде, это наши?
ЮНОША. Да, это полк, в котором я служу.

Входит гусар, потрёпанного, но бравого вида.

ГУСАР. Он здесь, сидит в тепле, с тарелкой каши.
Я молодцом корнета нахожу.

Хохочет, обнимает юношу.

ЮНОША. Поручик, рад вас видеть невредимым.
ГУСАР. Что мне вредит, так это холода.
Но, впрочем, это дело поправимо.
Но, как же занесло тебя сюда?

Уж, не роман ли у тебя случился?
Да ты, корнет, шалун, как я гляжу!
ЮНОША. Дороги замело. Я заблудился,
И этого смешным не нахожу.

ГУСАР. Ну, полно, перестань. Всё это шутка.
Я счастлив, что ты цел, и невредим.

Но мы остановились на минутку.
У нас приказ, и ждать мы не хотим.

Ты с нами?
ЮНОША. Я бегу седлать Алкида.

Обращается к Прасковье и Варьке, которые, стоя в сторонке, молча, наблюдали всю сцену.
 
Не передать, как благодарен вам.
ПРАСКОВЬЯ. Ступай, и пусть тебе моя обида
Добавит сил и ярости к врагам.

ЮНОША. Прощайте!
ПРАСКОВЬЯ. Пусть Господь тебе поможет!
ВАРЬКА. Счастливый путь! Не забывайте нас!

Юноша покидает дом.

ПРАСКОВЬЯ. Тоска меня нечаянная гложет,
Быть может, в бой он вступит через час.

Прасковья всхлипывает, Варька шмыгает носом.

ГУСАР. Вы не смотрите на его манеры.
Да, внешне скромен, но, какой герой!
Он вынес с поля боя офицера,
От пуль врага, закрыв его собой.

Гусар прислушивается, к шуму дальнего боя.

Бой будет раньше. Шевелятся, гады.
Ишь, мечутся, как зверь, попав в капкан.
Клянусь, корнет со мною будет рядом,
И я в обиду юношу не дам.

Прощайте, мне пора.

Козырнув, выходит.

ГОЛОС. Гусары, к бою!

Раздаётся барабанный бой, и звук трубы. Стук копыт удаляется. Прасковья крестит их вслед.

ПРАСКОВЬЯ. Пусть светлый Бог хранит тебя от бед.
ВАРЬКА. Вот, конь уносит моего героя,
А мне, хоть не беги за ними вслед!

Прасковья ласково обнимает Варьку, та утыкается ей в плечо.


ПРАСКОВЬЯ. Ну, перестань! Нашла с чего томиться!
Как будто, друга по сердцу нашла.
Ведь ты в лесу кавалерист – девицу
От смерти неминуемой спасла.

ВАРЬКА. Да как же это, мама?

Варька в слезах убегает.

ПРАСКОВЬЯ. Вот, и в слёзы.
Да, это девка. Девка не герой.
А та, любые одолеет грозы,
Всех поразив великою судьбой.

Лежит Руси земля, под небом синим,
Бежит, француз, как заяц, во всю прыть.
Беги. Тебе не покорить Россию.
Её людей тебе не победить.