Эпизод военных лет

Лев Матусов
Эпизод военных лет
Из детских шалостей моих
Мне беззаветно дорогих
Меня преследует одна:
Разбитая бутылка красного вина.
 Был город Пермь и лютая зима.
Шёл год сорок второй,
Бушует  тяжкая война -
Все мысли заняты едой:
Ведь я расту и скоро мне 15 лет,
А в доме никаких продуктов нет.
Я днём работаю, а вечером учусь:
Я в Пермской типографии тружусь
И мама с Кларой по пол- суток
На машинках, где челнок и уток,
Стараются теплей шинели шить,
Чтобы солдатам было в чём ходить,
Чтобы от холода спасали их,
И чтобы пули бы не пробивали их.

И хоть платили нам не мало
Нам на еду с трудом хватало.
Ведь «отоварить карточки» свои
Мы в магазинах не могли:
Пустые полки нас встречали
А продавцы сочуственно молчали.
На рынках шёл эквивалент такой:
Буханка хлеба - за поллитра водки
Или за пачку табака. На деньги ж был товар иной:
Кусочек маленький селёдки.

Война – войной, но Новый Год,
(Традицию блюдёт народ),
Положено вином встречать,
Здоровья, счастья всем желать.
А этот Год сорок второй,
Так тесно связанный с войной,
Нельзя, конечно, пропускать,
Но где же нам вина достать?
И вдруг – Удача! Добрый Бог
Нам в этом случае помог:
Среди шинельных мастериц
Он выделил достойных лиц,
И по бутылке красного вина
В награду им была дана.

Задача трудная у нас -
Её нам предстоит решить:
Вино – не водка, но и не квас -
Продать его или на праздник пить?
И бабушка, достойная пра-дочерь Соломона,
Великого еврейского царя,
Хоть не жила она тогда, во время оно,
Но мудростью одарена была не зря:
- Помолчите лучше, дети
Я решу проблемы эти
- Встретим Новый Год с вином.
А вторую разопъём
Мы, набравшися терпенья
Выпьем в Кларин День Рожденья
В Женский День, Восьмого Марта.
Как сказала – будет так-то...
С этим все мы согласились
 И легко угомонились.

Новый Год встречали дружно
Ели, пили всё, что нужно:
Суп – баланду, винегрет
Пять картофельных котлет.
Тосты шли сами собой:
За победу под Москвой,
За разгром фашистких банд,
За скорый путь домой назад.
Мы в эту ночь совсем не спали
Жизнь до войны всё вспоминали,
Но как всего хорошего удел,
Тот праздник быстро пролетел.
И потекли за днями дни
Заботами рутинными полны
И сводками со всех фронтов
О сдаче наших городов.

Но в память врезался мне день,
Его я не забуду никогда,
Он, как таинственная тень
Давлеет надо мной всегда.
Я помню Яша подошёл
И заговорщитски сказал:
- Ты знаешь я вино нашёл
Его за окошком кто-то привязал.
Замёрзшее окно надёжно скрыло,
То, что уж много дней оно хранило.

Не помню я уже сейчас,
Кого крамола осенила
И  чью же голову из нас
Она впервые посетила.
Кто - маленький глоток, а кто – глоток сполна,
Значенья не имело,
Но лишь количество вина
Заметно оскудело.
Воды долили мы в вино –
Оно слегка порозовело –
Его вернули за окно,
Считая шито-крыто дело.
Но пару дней прошло
И Бес коварный к нам явился:
Мы вновь отпили то вино,
И опыт снова повторился.
Не помню сколько продолжался
Неумный наш эксперимент
Но, наконец и он дождался
Когда пришёл такой момент,
Что слегка порозовевшая вода
Вино сменила навсегда.
Естественно, бутылку за окном
Оставили в покое
Она нас радовать вином
Ведь перестала вскоре.

Дни шли за днями. Ну, и вот
Восьмое Марта настаёт.
Накрытый стол стоит
На нём тарелки, вилки, ложки, хлеб
И по традиции военных лет
Стол украшает винегрет.
Семья вся в сборе. И мама Яше говорит:
«Сынок, там за окном висит вино
Достань его сейчас
Поздравим Клару. Заодно
И выпьем за всех нас».
Ну, всё пропало:
Обман откроется сейчас.
Нам с Яшей очень стыдно стало:
Всплывёт бесчестье наше на показ.
Но облегченье быстро настаёт:
Он горлышко бутылки из окошка достаёт.
От униженья нас спасла беда-
Бутылку разорвала замёрзшая вода.
И тут, отбросив всякий стыд,
Яша маме говорит:
- Ты решила, что окно
Лучше сохранит вино?
И вот теперь твоя вина,
Что мы остались без вина.
- Да, но я слышала сама,
Что вино вообще не замерзает.
Наверно, не было ума,
Кто глупость эту мне внушает.
А я молчал, потупив взор,
Сгорая от стыда.
Себе я вынес приговор
Со мной теперь он навсегда.
Свидетелем тех давних дней
Один остался я на этом свете.
Мне кажется, что мама нас была умней
И видела, как обманули её дети.

1 января 2012 года Филадельфия, США