Не первый год уже тебя я знаю
И помню, как явилась ты с Алтая,
Девичьими красотами блистая,
А вкруг тебя парней роилась стая,
Которая пленить тебя мечтала …
Но ты надежд им оставляла мало.
И помню я тебя такой счастливой,
Очей твоих миндалины и сливы,
И нежности супружеской приливы,
В которых страсти пламенные живы,
И гордость, что «такого идеала»
На зависть всем себе отвоевала.
И помню я тебя в великом горе,
Когда сто бед пришли в твое подворье
И ты жила, с самою Смертью споря,
Что та в своем ошиблась приговоре.
Смерть и тебе пройти с ней предлагала,
Но ты, поколебавшись, устояла.
И помню, как потом тянулись годы
Судьбой тебе навязанной свободы —
От мужа, от семьи, от огорода,
Свободы одиночки-пешехода,
Бредущего в тоске куда попало,
Не мыслящего всё начать с начала.
Но знаю, ты осталась русской бабой,
А значит, не ущербной и не слабой,
Как раз такого духа и масштаба,
Чтоб горы бед перемолоть в ухабы,
Чтоб вызвать восхищение у зала.
И вижу я: ты это доказала.
Всяк скажет, что такие юбилярши
И выглядят обычно вдвое старше,
И вымотаны, как солдат на марше…
А ты еще и с грацией монаршей,
И словно бы сбежала с пьедестала …
И все тебе к лицу, и всё пристало!
(2002)