утро мерзко скребёт по стеклу над ухом, на смартфоне шесть пятьдесят одна
ты опять клянёшься: беда со слухом, в off будильник, минуту бы экстрасна
только кот вот-вот одеяло стащит. за окном ещё 20 и будет ноль
кофеварка, тостер, утюг и ящик. платье ниже колена на дресс-контроль.
ровно 8, час-пик, и в метро ютятся тыщи три непроснувшихся мёрзлых тел
лучше б всем им сегодня не просыпаться. смерть в постели приятней рутинных дел.
вместо глаз на лицах - по жирной кляксе, видит Бог, мне хочется их взорвать
но я прячу в книгу свою гримасу, и неважно, что я читала её раз пять.
в 10 мчишься прочь из метро куда-то, смрад подземки меняя на едкий дым
светофор и дворник с большой лопатой, и походка в темп скоростям мирским.
ты сама - верёвка из суперсложных, самых мёртвых петель и морских узлов
тебе быть бы чуточку осторожней и не путать наушников, мыслей, слов
воет радио злобно и слишком нервно, сотню лет не меняя свой лексикон:
бюрократия!.. здравый смысл был первым из тех, кого выгнали из ООН
и ты слушаешь сплетни, что час за часом проникают, как вирус, куда-то в мозг
в полной мере живёшь, но живёшь напрасно, с каждым днём всё теряя природный лоск.
снова вечер, метро, и у парня рядом ты украдкой любуешься сеткой вен
зацепить бы, забрать и одним лишь зглядом на руке выжечь личный метрополитен.
...снова дома, и мир не такой уж мерзкий, и спокойно под третий бокал мерло
только голос сорвался, как рыба с лески, а внутри, что болело, уже отлегло
...ну а ночь непременно отнимет силы, утро снова эмоций лишит и сна
только где-то на юге большим настилом разрывает календари весна
так что, мать, поднимайся и мой бокалы, и сожги фото тех, кто давно не здесь
и неважно, сколько тебя качало, где начать и как отыскать причалы,
никогда не поздно начать сначала, и со снегом смыть грязь и взвесь.