Памяти К. Бальмонта
Пока ещё вороны не галдят
над частоколом пасмурного бора,
пока ещё в окошко не глядят
химеры нотрдамского собора, –
не прерывай небесную игру,
веди рукой торжественной и нежной, –
дай, Господи, вернуться поутру
в мои снега измученным и прежним.
Опять летит над башней бес хромой,
Его круги всё уже и всё ближе…
Спи, доченька, кудрявый ангел мой,
покуда ночь, покуда дождь в Париже.
А я сижу, закутанный в тулуп,
сухой озноб, как приступ малярии…
Бальмонта нет. Лишь одинокий труп
лежит в приюте Матери Марии.
Он не откроет пасмурных очей, –
Лежит в чужой застиранной рубашке.
Читай, читай молитву при свече
у изголовья, тихая монашка.
Запоминай черты его лица,
чтоб рассказать рассеянным потомкам…
В Париже дождь без края и конца,
как бы в конце всемирного потопа.