Омару Ривера
Словно на открытках
в снах моих тот город в разных видах.
Чист и светел как молитва
город этот весь, как выдох
Океана так мгновенно
исчезающая пена,
Что ласкает эти стены.
Так скажи же: «Кар-та-хе-на...»
Картахена — контур старых стен.
И день как будто замер.
Исчезает на воде
след утром проплывшей рыбы.
К морю встань лицом
с закрытыми глазами: ты увидишь
И Панаму, и Арубу, и Карибы
Даже если ты в Берлине,
Будапеште или Праге,
Твой двойник по старым
улочкам плутает.
Я пою об океанах,
в кабаке хвативши браги.
Петь о Картахене слов мне
просто не хватает.
Сквозь лианы продираясь,
кобр и тигров избегая,
А потом в песках теряясь
и от жажды изнывая
Проползти через барханы
в скалы взором упереться,
Но дойти до океана,
чтобы встать и осмотреться:
Отблеск солнца поглощают
камни стен и жерла пушек.
В улочках кривых витает
запах утренних ватрушек
Так вкушай же, друг мой, кофе
в этот час рассвета ранний,
Коль сумел ты уберечься
от пиратов и пираний.
Картахена — век, застрявший
в горлышке часов песочных.
В январе весна в разгаре,
начиная с марта — лето.
Как тут грешником не станешь.
А в святых и непорочных
Здесь огни Святого Эльма,
да Святая Марта где-то.
И тогда ты понимаешь...
Нет, ты только начинаешь
Понимать до боли в скулах,
что важнее, чем Лукуллов
Пир домов, машин и денег
чаек крик с утра в каморке.
Но расслабься, ты — бездельник.
Это твой двойник в Нью-Йорке,
Галстук затянув на шее,
сдерживая крик свой зычный,
И мечты упрятав в череп,
как под крышей черепичной,
Тело, белое годами,
спрятав в белую рубашку,
Цифры вводит осторожно,
чтоб не совершить промашку.
А потом в песках теряясь
в Будапеште или Праге.
И от жажды изнывая,
в кабаке хвативши браги
Ты поешь о Картахене.
Почему-то не хватает
Слов. Расслабься, ты в Нью-Йорке.
Просто день как будто замер...