Зачем тебе видеть меня, когда я заболел,
Когда в лихорадке валяюсь на старом диване,
Когда в зеркалах отражаюсь убогой развалиной,
Когда удушающей немощью сковано тело?
Зачем тебе слышать мой голос, когда я в бреду,
Когда беспорядочны фразы и мысли ничтожны,
Когда через жар исхожу неотступною дрожью,
На скомканной прОстыне корчась в холодном поту?
К чему тебе знать, что процесс этот необратим?
Конвульсии длятся уже двадцать лет и два года.
Когда-то потерянный ключ от исходного кода
Отправил меня в монохромный барак-карантин.
Зачем тебе видеть мой страх перед завтрашним днём,
Когда в ожиданьи старухи сжимается сердце,
И калейдоскопом в мозгу фотоснимки из детства,
И нет больше дел, тех что можно исполнить потом?
Зачем знать другим, что мой дом никогда не закрыт?
Замки в ожиданьи тебя погрузились в дремоту.
Скрипучие петли не помнят открытия ноты,
И голос входного звонка безнадежно забыт.
Зачем тебе чувствовать то же, что чувствую я,
Распоротый ржавым ножом самоучки-хирурга,
Подорванный, вспаханный, стёртый, лишенный рассудка,
Сожжённый безжалостным жаром чужого огня?
Зачем тебе помнить меня, когда немощь – мой плен?
Ты видишь: мой мозг не фильтрует рождённые мысли.
Они – омерзительно гадки, вонючи и склизки-
Катаются грязным клубком по периметру стен…