1. Точен серпень…
Точен серпень, и кровь рябинова
каплет, -
слизывай да глотай.
Над рябиной горят рубиновым,
как лицо моё,
облака.
Но Ему, видно, мало пламени,
мол, не всё ещё показал, -
обессиленной мне и маленькой –
ярким вереснем –
по глазам,
чтоб ослепла и только слушала
на пожарище,
чуть дыша,
как по цветеню сохнет душенька,
облетевшей листвой шурша.
2. Масленица
Сначала порвался в клочья
серо-белый изношенный войлок,
голуби выклевали и растащили солому,
вороны украли уголья,
синицы расселись на руки-ветки.
На синюю шерсть
вылилось горячее оранжевое масло,
выплеснулось на ведро,
растеклось по круглым бёдрам, -
и солома заполыхала,
обнажая древнюю сокровенность.
Какая-то весёлая ерунда
трепыхалась над головой
и сладко шуршала,
словно шёлковые мулатки
пересыпали кофейные зёрна
и шептали «beijos».
Надсаженными баритонами
гнусавили тополя,
и, сбивая дыхание,
в горле у февраля
клокотали
мартовские верлибры.
3. Триглав
Я не звала, тебе же невтерпёж,
до закадычности заклятый финист.
Мой слабый дух тебя едва ли вынес,
но за тобою - Мара и Макошь.
И возле них, умелых и рукастых,
которых ты за талии ведёшь,
я – маленький зелёный головастик…