Нам до боя того не исполнилось двадцать

Григорий Примаченко
    Я не участник
          той жестокой схватки
    Но не о том, друзья,
          сегодня речь
    Афган во мне,
          как пуля под лопаткой
    И нет хирурга,
          чтоб её извлечь.

Будит ночью меня грохот страшного боя
Рассыпалась и рушилась горная твердь
Будто в адову печь, прямиком за собою
Уносила друзей моих чёрная смерть

Уцелевших ребят добивали душманы
Не щадя даже тех, кто Аллахом молил
За спасенье моё благодарен туману
Да ещё валуну, что ко мне привалил

В эту ночь и меня поминали на базе
По законам войны и жестокости скал
Но вернулся мой друг, нарушая приказы
И назло моей смерти меня отыскал

Я уже коченел от бескровья и страха
И душа собиралась к святым на алтарь
Он на плечи свою мне накинул рубаху
Разломил пополам уцелевший сухарь

Довели до своих нас звериные тропы
Я болтался на нём бесполезным мешком
А потом мне хирург, что-то резал и штопал
И сестричка слезу утирала тайком

С той поры на войну путь врачами заказан
И сама та война, далеко позади
А тому перед кем, тем что жив я, обязан
Оставляю цветы... у гранитной груди