Лапа дикой осени жестка и мрачновата,
Кураж её ненужный меня бросает в дрожь,
Погода неопрятная, конечно, виновата
В том воздухе нечистом, куда стекала ложь.
Я перебрал все мысли и вытер пыль с рояля,
Выдавливал по капле из обезвоженной души,
Как путник, заблудившийся о тропе мечтая,
Напряг и слух, и зрение в навязчивой тиши.
Зашевелилось что-то, пропитанное тайной,
Неверие отпустило, слезой душил минор,
Летали пальцы-птицы по клавишам отчаянно,
И задушевный начался с собою разговор.
Вкусивший от змеи, отравленный навеки,
Я благородством страхи отныне потеснил,
И пусть признанья ждут непризнанные дети-
Мои грехи, мои поступки и все кому не мил.
Добывший свою каплю, тяну её во времени,
Непрошенных дуэтов мной прерванный поток,
Жую страницу мудрости, избавившись от бремени,
А в колыбели спит мой добродетельный порок.
Где мученика ложе, там благовидней повод
Для пышных красноречий, для вечных аксиом,
Напитанный словами, я утолю душевный голод
Не здесь, да и не с вами, а с одиночеством вдвоём.