Дом у дороги – он во мне самой,
в открытом настежь сердце, – грустно в нём.
За эти годы в нем перебывало
необычайных странников немало,
но чаще пустовал он день за днём.
И видел он
в улыбках жизни и в её блужданьях
один и тот же бесконечный сон –
о лёгких встречах, скорых расставаньях.
И редко, редко путник уходящий
для гостя нового оставит огонек, в ночи горящий,
и, покидая дружеский порог,
напишет несколько приветных строк.
Нет – большинство гостей уходит в нетерпенье,
едва спугнет их преждевременный закат,
и в доме остаются хлам и чад,
умерших песен неприкаянные тени
и стёртый след на каменной ступени.
И потому, когда в ночи глубокой
неведомый мне путник одинокий
затеплит огонек, тогда:
– Кто там теперь? – гадаю я в тревоге. –
То запоздалая любовь зашла с дороги
иль загостилась старая беда?
Э.Г. Мартинес, перевод М. Квятковской
See you, my dear guest, my lodger... My Sunny Rain…
– А-а-а, вот и вы, мой давний знакомый… Нет-нет, места в гостинице есть, но мне не до вас, право, уж простите. И не просите, я вам сегодня даже не открою. Нет-нет. Ну, если только окно приотворю, всё-таки конец сентября. Я жду такси – вот и располагайте этим временем, если уж охота со мной поговорить. Что? Полагаю, вы пришли извиниться? Как это – что натворили? Да ещё шепчете едва слышно, а как набедокурить – так в полный голос… Ну хорошо, пока есть время, я напомню вам…
Начнем с апреля. Да-да, вспомните хорошенько: снег еще лежал в овражках на усадьбе вокруг гостиницы, а вы уже с визитом… Не рановато ли? Да еще так барабанить по крыше, придя под утро, как хороший гуляка!.. Понимаю, вы хотели помочь мне с уборкой зимнего одиночества, спасибо… Но право же, вы насмерть перепугали старый сад… И потом, куда вы исчезли потом так надолго? Вы заглядывали, но как будто по дороге, будто у вас миллион неотложных дел и куча мест, куда нужно попасть одновременно, и где без вас никак не обойдутся. А я? Стоило начать подметать дорожки, поднималась такая пыль, что чихал даже сторожевой пёс в своей будке! Конечно, постояльцам было хорошо – тропинка, ведущая от гостиничной усадьбы к «асфальтовой» части города, высохла совершенно, так, что приходилось срочно доставать из чемоданов летние туфли или разоряться на новые, если в чемодане их не оказалось… И все же – давно весной не было такого припарка – говорили старожилы – они-то припоминали… И так рано я никогда не надевала свое любимое персиковое платье. То самое, помните? Я знаю, вам оно тоже нравится, потому что вы так и норовите застать меня в нем, а я, как нарочно, всегда в этот день оставляю дома зонт…
И, скажите на милость, как вы обошлись с цветущим шиповником, что растет прямо у меня под окном? Тайком, опять-таки ночью, вы пробрались в сад и оббили все нежнейшие розовые лепестки! Конечно, они очень красивы рядом с дымчатым малахитом листвы старых ветвей и легким травянистым оттенком молодых побегов, особенно в каплях… Ну да, ну да, и когда выглянуло солнце, весь сад засверкал, словно хрустальный, а стволы старых яблонь и вязов курились, словно сказочный великан зажёг трубку и не спеша, со вкусом, выдыхал, любуясь причудливым танцем дыма в сквозных лучах… Ах, мой дорогой, вы всегда умеете напомнить о том, что художник во мне жив…
…А конец июня? Я даже число запомнила – тридцатое. Вы не дали мне выйти из дома – такая стена воды с небес! Да еще и ветер позвали на подмогу! И мне пришлось ночевать, сидя за компьютером, поскольку вы разбушевались так, что я не могла уснуть. Да, конечно, венок сонетов наконец-то был дописан, но принудительно… Ладно, не сержусь…
…Ну, кажется, почти пора. Еще несколько минут, и такси будет здесь. Некогда мне вспоминать про ваши бесчинства в июле и августе, но чем вам не угодил сентябрь? Тихий, тёплый, поистине «бархатный». Кажется, наконец-то я понимаю, что значит «золотая осень». В воздухе словно разлито спокойствие, лишь летучая паутинка утром нарушает его… И кажется, что от листвы, именно сияющей – иначе и не скажешь – исходит неуловимый, тончайший золотой звон… А вы? Испортили День города! Разогнали Подворье мастеров! Конечно, кому хочется показывать свои работы, да и зачем, если потенциальные покупатели сидят по домам и предпочитают горячий чай и телевизор, нежели прогулку по улицам… Мои-то постояльцы и носу из гостиницы не показывали! А артисты, которые должны были давать концерт вечером на главной площади? О них вы не подумали?..
Ладно, не будем ссориться. Слышу, что вам стыдно, – только шёпот капель в листьях, уцелевших после вчерашнего вашего набега… Всё-таки вы пришли меня проводить, и это неплохо: недаром говорят – начинать что-либо в дождь хорошо. Да, я уезжаю. Вернее, сначала поезд, потом – самолёт. Да… К нему. Будь у нас побольше времени, я рассказала бы вам историю нашего знакомства. Хотя… Вы столько раз заглядывали в окно моего рабочего кабинета, что вся история вам известна… Знаю-знаю, и письма наши читали, хотя я не люблю, когда кто-то смотрит через плечо… ну, или на монитор, как сейчас принято. Вы знаете, что в той стране, где живет он, полгода дожди, долгие, бурные, мощные, словно следы Посейдона, а другие полгода – жара… Но я уже люблю даже эту жару, потому что… Да, потому что там – он, мягкий, тёплый, светлый, удивительный человек… Вы улыбаетесь? И думаете, что так не бывает – слишком похоже на сказку и на то, что я встретила «идеального» мужчину? Может быть…
Гостиница, мой дом у дороги? Одна комната свободна, но, думаю, вы сумеете объяснить, что в первую неделю октября приёма новых постояльцев не будет…
Ну что же, такси ждет. Присядем на дорожку. Пора. Что? Персиковое платье? Конечно, взяла с собой. Надеюсь, ему понравится…
30.06.11