Сборник "Часовые пояса" Лениздат 1986
I.
К истории защиты окружающей среды
—Что-то, братцы, редеют мамонты.
С экологией — не ахти...
—Больно умный ты!
—Шибко грамотный!
Стой в засаде и не пыхти!
—Мужики, а ведь дело скверное,
как потомкам-то быть потом?..
—Да молчи ты, слеза пещерная!
Философствуешь на пустом.
Да потомки твои любимые,
если только жрецы не врут,
этой самой физикой-химией
в порошок природу сотрут!
А смогли бы забраться в прошлое —
натащили б сюда ракет,
так и мамонтов укокошили,
и тебя бы во цвете лет!
Так что нечего тут печалиться,
как-нибудь проживем. А там...
Все, ребята!
Сейчас он свалится.
Камни к бою! И по местам.
2.
К истории рождения поэзии
Ни метафор еще, ни гипербол,
ни поэтов еще, ни льстецов.
Всё пока что — в пещерном резерве.
В коллективе — железные нервы
и единой отваги лицо.
Уронить умиленья слезу бы,
слыша первой гиперболы стон:
—Львиногривый ты мой!
Саблезубый!
Моя сытость, тепло и закон!
Твои плечи — пещерные своды,
мысли — молнии,
голос — обвал!
Твои чресла — спокойствие рода,
твоя палица бьет наповал! —
...Кто осудит порыв поэтессы?
Ну а тот — экземпляр полновесный —
на охоте всегда впереди.
Тяжкой палицей буйвола треснув,
в новом званье себя утвердил:
—Я могучий, везучий и лучший!
Это видите вы испокон!
Тот, кто кормит вас, греет и учит —
ваша сытость, тепло и закон! —
...Дилетантская глотка героя.
Но тогда же возникли спецы,
тут же взвыли в восторге льстецы —
кто-то первый, и двое, и трое...
—Ты не просто могучий и лучший,
ты дарован нам громом и тучей! —
Гордо рот у героя ощерен:
—Что примолкли?
А ну, славословь! —
...Вот ведь что в безымянной пещере
породила однажды любовь.