В камбузе

      
Язык лакирует предметы
До блеска, подобно штиблетам,
И, словно плавающая в судке котлета,
Не ощущает соуса, но в местах безлюдных,
Где нет ни слащавости, ни нудных
Повторов, контуры его напоминают
Затонувший материк, что из волн всплывает.
Он же судно, и парус вкуса
Восставив, дабы не праздновать труса,
Вменяет направление вкуса,
Но вкуса своего не меняя,
Как корсар  деву, как волна морская,
Чудака  строка в море макулатуры
Меж строк  выносит к Ультима Туле.
О, полдник жизни, чей ядовитый цвет
Составляет меню, нет-нет! –
Не того, что волны безвкусных лет
Выбрасывают в виде опрелых листьев
И, вкушая салат его горьких листьев,
Я говорю себе: пусть тут и не океан Индийский,
Но индейкой здесь пахнет, как в порту приписки
Порт приписки. У Саргассова моря
Водорослями пахнущих тещиных щей
Светляки чувств выхватывают априори
Сумятицу, а не меру вещей.
Бермуды взаимоотношений скользких,
Чья соль въелась в тебя, как в рыбный продукт,
Мимикрирующий под отца и мужа раз столько,
Сколько вновь тебя подадут
На ужин домашних хлопот и дрязг.
Но ты, словно новый пелазг
После отвергаемых с негодованием ласк,
Той, что терпит тебя рядом с собой,
Потому что ты  чувак крутой
Ловишь в час ночной шепот губ Другой,
 Как бриз морской.